Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

Когда Конгре и его сообщник Карканте, совершив несколько преступлений, за которые им грозили виселица или гаррота[87], бежали из Пунта-Аренаса[88], главного порта в Магеллановом проливе, то сумели добраться до Огненной Земли, где преследовать их было очень затруднительно. Пожив некоторое время среди аборигенов, они узнали, что корабли часто терпят крушение близ берегов острова Эстадос, которые в ту пору еще не освещал маяк. Пираты не сомневались, что побережье усеяно остовами разбитых судов. Именно тогда Конгре пришла в голову мысль сколотить банду грабителей из отпетых мерзавцев, с которыми он познакомился на Огненной Земле. Затем к банде примкнули человек десять беспутных аборигенов. Они переправились на другой берег пролива Ле-Мер на утлом суденышке. Но хотя Конгре и Карканте были моряками, долго плававшими в опасных водах Тихого океана, они не сумели избежать катастрофы. Бурное море выбросило их на скалы мыса Парри, и суденышко разбилось.

Именно тогда разбойники добрались до залива Эль-Гор, хорошо знакомого аборигенам, и не были разочарованы в своих надеждах. Нетронутые тюки, ящики с провизией, которой банда могла кормиться на протяжении многих месяцев, оружие — револьверы и ружья, нуждавшиеся в незначительной починке, — боеприпасы, хорошо сохранившиеся в металлических коробах, бесценные золотые и серебряные слитки с богатых австралийских грузовых судов, мебель, корабельная обшивка, доски, различная древесина, части скелетов, но ни одного выжившего в кораблекрушении.

Впрочем, мореплаватели хорошо знали грозный остров Эстадос. Необходимость в постройке маяка на его восточной оконечности возникла много лет тому назад. Нельзя было даже представить, не увидев воочию, нагромождение рифов на подступах к заливу Эль-Гор, выступающее в море на одну-две мили. Все корабли, отнесенные штормом к побережью, неизбежно теряли экипаж и имущество.

Конгре с приспешниками обустроился не в глубине острова, а при входе в залив, поскольку это отвечало его планам — наблюдать за мысом Сан-Хуан. Случай помог ему обнаружить просторную пещеру, вход в которую скрывали горы морских водорослей — ламинарий[89] и прочих. В ней могла свободно расположиться вся банда, которой больше не нужно было бояться ветров, дувших с открытого океана, поскольку пещера находилась за контрфорсом скалы на левом берегу залива. Пираты перенесли сюда всё, что могло им пригодиться: мебель, постельные принадлежности, одежду, а также достаточные запасы мясных консервов, ящики с морскими сухарями, фляги с водкой и вином. Грот пещеры они превратили в склад, куда убрали самые ценные обломки, а также золото, серебро, драгоценности, обнаруженные на побережье. Если позднее Конгре сможет завладеть кораблем, заманив его в залив, то погрузит награбленное и вернется на острова Тихого океана — арену своих пиратских набегов.

Но до сих пор удачного случая не выпадало, и разбойники не могли покинуть остров. Правда, на протяжении двух лет их богатство постоянно росло. Еще несколько кораблей потерпели крушение, что позволило бандитам хорошо поживиться. Более того, следуя примеру мародеров, промышлявших на опасных берегах Старого и Нового Света, они сами провоцировали кораблекрушения. По ночам, когда дули восточные ветра, они, заметив вблизи острова корабль, при помощи костров направляли судно на рифы. А если случайно какому-нибудь моряку с тонущего корабля удавалось выбраться на берег, его немедленно убивали. Вот такими преступными делами занимались пираты, о существовании которых даже не было известно, поскольку сообщение с Огненной Землей и Магеллановым архипелагом отсутствовало, что пополняло список бедствий в этих районах Атлантики.

Тем временем шайка не могла покинуть остров. Конгре сумел спровоцировать крушение нескольких кораблей, однако ему не удалось завлечь их в залив Эль-Гор, чтобы завладеть ими. Кроме того, ни один корабль не зашел бы по собственной воле вглубь залива, плохо знакомого капитану. Вдобавок требовалось, чтобы экипаж был не в состоянии оказать сопротивление дюжине мерзавцев.

Время шло. Пещера была наполнена множеством ценных вещей. Понятно, каким нетерпением и яростью пылали Конгре и его сообщники. Это стало постоянной темой разговоров, которые вели между собой главари.

— Торчать на острове, словно разбитый корабль на берегу! — повторял Карканте. — А ведь мы можем погрузить на борт сокровищ на несколько тысяч пиастров[90].

— Да, — отвечал Конгре, — необходимо сматываться во что бы то ни стало.

— Когда? Как? — кричал Карканте.

Но эти вопросы всегда оставались без ответа.

— В конце концов наши съестные запасы иссякнут, — повторял Карканте. — И пусть рыбу всегда можно поймать, однако рыбалка — занятие ненадежное! А потом наступит зима. Тысяча чертей! Как подумаешь, какие морозы здесь ударят!..

Что мог ответить Конгре? Впрочем, он не отличался ни красноречием, ни общительностью. Однако, осознавая собственное бессилие, кипел от ярости.