Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

— диаметр сферы болида — 50 метров;

— вес означенной золотой сферы — 1 260 436 тонн;

— стоимость означенной сферы — 3907 миллиардов франков.

Как видим, хотя это были не указанные «Ивнинг Уэйстон» 31 000 миллиардов, которые составила бы стоимость ядра диаметром 100 метров, тем не менее болид оценивался в огромную сумму. А если бы эту сумму поделили между полутора миллиардами жителей планеты, то каждый бы получил свою долю в 2650 франков.

Когда мистер Форсайт узнал о стоимости своего болида, он закричал:

— Я, я его открыл, а не этот мошенник из донжона! Он принадлежит мне. И если он упадет на землю, я разбогатею на три тысячи девятьсот семь миллиардов!

Но и доктор Хадлсон повторял, делая угрожающий жест в сторону башни:

— Это мое имущество! Это моя собственность! В пространстве вращается наследство моих детей. И если оно упадет на нашу землю, то станет моей законной собственностью, а я стану три тысячи девятьсот семь раз миллиардером!

Совершенно очевидно, что Вандербильты, Асторы, Рокфеллеры, Пирпонты-Морганы, Макеи, Гулды и прочие американские финансисты, не говоря уже о Ротшильдах, стали бы мелкими рантье по сравнению с доктором Хадлсоном и мистером Дином Форсайтом!

Вот до чего докатились оба противника! И если они не сошли с ума, то только потому, что головы прочно держались у них на плечах.

Фрэнсис Гордон и миссис Хадлсон прекрасно понимали, к чему клонят его дядя и ее супруг. Но что они могли сделать? Как могли остановить их скольжение вниз? Было просто немыслимо спокойно говорить с ними даже не о злосчастном болиде, нет, даже о запланированной свадьбе, которая должна была состояться через три дня. Казалось, астрономы-любители забыли обо всем, вернее, думали только о своем соперничестве, к сожалению, еще больше разжигаемом городскими газетами. Новый вопрос о Капулетти и Монтекки разделил виргинский Уэйстон, как некогда итальянскую Верону. Газетные статьи, обычно вполне миролюбивые, пылали неистовством. Каждый день в дело вмешивались какие-нибудь подозрительные личности. Эти статьи могли бы привести к дуэли и более общительных людей. Не хватало только, чтобы пролилась кровь из-за метеора, который так жестоко и бесцеремонно разбудил человеческие страсти!

В любом случае обоим семействам приходилось опасаться, как бы мистер Хадлсон и мистер Форсайт не захотели оспаривать болид с оружием в руках и разрешить этот вопрос на дуэли по-американски. Но хуже всего было то, что проклятая «Панч» продолжала будоражить их своими эпиграммами и карикатурами. Поистине можно сказать, что если эта газета и не подливала масла или нефти — ведь дело происходило в Америке — в огонь, то, по крайней мере, сыпала соль, соль ежедневных шуточек, и потому пламя разгоралось все сильнее.

— Ах, если бы это было в моей власти!.. — воскликнула в тот день мисс Лу.

— И что бы вы тогда сделали, сестричка? — спросил Фрэнсис Гордон.

— Что бы я сделала… О! Очень просто! Я бы послала этот золотой шар так далеко, так далеко, что его не смогли бы разглядеть и самые лучшие зрительные трубы!

Действительно, исчезновение болида успокоило бы взволнованные умы, и, вероятно, ревности мистера Форсайта и доктора Хадлсона пришел бы конец, когда метеор оказался бы вне поля зрения или даже улетел, чтобы никогда не вернуться!

Но, похоже, это событие так и не наступит. Через три дня, в день свадьбы, болид останется на месте, останется он там и впредь, останется навсегда, ведь он по-прежнему продолжал вращаться с неумолимой правильностью по своей невозмущенной орбите!

И тогда публику озарила одна из самых простых идей, впрочем, настолько же простая, насколько и неосуществимая. Возникла она не только в Уэйстоне, но и во всех уголках земного шара, над которыми проходила траектория полета. А таких городов, поселков, деревень, хуторов было очень много на этой земной окружности. Вот идея во всей ее простоте:

Почему бы каким-либо образом не спровоцировать падение шара, стоящего столько триллионов? Падение не произойдет само собой. А что, если удастся хоть на мгновение прервать его движение по орбите вокруг Земли?

Да… Несомненно… Но кто придумает такой способ? Не переступит ли он границы человеческих возможностей? Можно ли создать препятствие, на которое наткнется болид, препятствие достаточно сильное, чтобы оказать сопротивление скорости в 28 километров в минуту?

И вот умельцы сломя голову бросились предлагать изобретения. А газеты публиковали их самые нелепые предложения. Почему бы не отлить пушку столь же мощную, как та, что несколько лет тому назад послала ядро на Луну, или та, которая своим потрясающим откатом попыталась изменить наклон земной оси? Да, но, как известно, эти два опыта были чистой фантазией, принадлежавшей перу одного французского писателя со слишком богатым воображением[261].