Маяк на далеком острове

Действительно, с начала строительных работ в окрестностях залива Эль-Гор не было замечено ни одного животного. Рьегаль, помощник капитана «Санта-Фе», прозванный за страсть к охоте Нимродом,[77] несколько раз пытался добыть гуанако. Но все его усилия оказались тщетными, а ведь он уходил на пять-шесть миль вглубь острова. Хотя крупной дичи здесь водилось в избытке, она выдавала свое присутствие на слишком большом расстоянии, чтобы появилась возможность стрелять. Вероятно, если бы помощник капитана преодолел вершины между мысами Парри и Ванкувер и добрался до другой оконечности острова, то ему могла бы улыбнуться удача. Но в западной части острова, там, где высятся огромные скалы, тропинки едва проходимы, и поэтому ни он, ни кто-либо еще из экипажа «Санта-Фе» никогда не разведывал окрестности мыса Гомес.

В ночь на 17 декабря, когда на вахте с шести до десяти часов стоял Морис, на востоке, примерно в четырех милях от берега, показались огни. Это были огни корабля, первым появившегося в водах острова после строительства маяка.

Морис вполне справедливо подумал, что это событие должно заинтересовать товарищей, которые еще не легли спать, и решил поделиться с ними новостью.

Васкес и Фелипе тут же поднялись вместе с ним на галерею и прильнули к подзорным трубам у окна, выходившего на восток.

— Горит белый огонь, — заявил Васкес, целую минуту внимательно наблюдая за кораблем.

— Значит, — сказал Фелипе, — это не бортовые огни, которые могут быть зелеными или красными.

Замечание совершенно справедливое, поскольку бортовые огни располагаются в зависимости от цвета на левом или правом бортах.

— А поскольку, — добавил Васкес, — огонь белый, значит, он горит на штаге[78] фок-мачты, следовательно, вахтенный видит остров.

Несомненно, огни принадлежали судну, направлявшемуся к мысу Сан-Хуан. Смотрители задавались вопросом: войдет ли он в пролив Ле-Мер или возьмет курс южнее?

Они следили за кораблем по мере его приближения, и через полчаса пароход, оставив маяк по левому борту, пошел прямо в пролив. Смотрители увидели зеленые огни в тот момент, когда он прошел мыс Сан-Хуан, а затем не замедлил исчезнуть в темноте.

— Это первый корабль, миновавший Маяк на краю Света! — закричал Фелипе.

— И отнюдь не последний! — заверил Васкес.

На следующее утро Фелипе заметил на горизонте большой парусник. Погода стояла ясная. Легкий юго-восточный бриз рассеял туман, что позволило увидеть судно в десяти милях от берега.

Предупрежденные Васкес и Морис поднялись на галерею маяка. Они рассматривали корабль, видневшийся за крайними прибрежными утесами, немного правее залива Эль-Гор, между мысами Дьегос и Северал.

Корабль стремительно шел прямо со скоростью никак не меньше двенадцати — тринадцати узлов. Он поймал боковой ветер, дувший ему в скулу правого борта, и двигался прямо на маяк, поэтому не представлялось возможным определить, с какой стороны судно обогнет остров.

Как все моряки, которых интересуют подобные вопросы, Васкес, Фелипе и Морис поспорили. В конце концов прав оказался Морис, предположивший, что парусник не искал входа в пролив. Действительно, на расстоянии не более полутора миль от берега корабль еще круче развернулся по ветру, намереваясь обогнуть мыс Северал.

Это было крупное судно водоизмещением по крайней мере в тысячу восемьсот тонн,[79] оснащенное как трехмачтовый барк,[80] наподобие построенных в Америке клиперов,[81] развивающих поистине удивительную скорость.

— Пусть моя подзорная труба превратится в зонтик, — воскликнул Васкес, — если он не сошел со стапелей[82] Новой Англии![83]

— Возможно, он сообщит свои данные, — сказал Морис.

— Он обязан это сделать, — уверенно ответил главный смотритель.

Так и случилось, когда клипер огибал мыс Северал. Флажки и сигнальные огни появились на гафеле — ряд цифр, которые Васкес немедленно расшифровал, сверившись со справочником, лежавшим в караульном помещении.

Это был «Монтанк», приписанный к порту Бостона (Новая Англия, Соединенные Штаты Америки). Смотрители ответили кораблю, подняв аргентинский флаг, и продолжали следить за ним до тех пор, пока верхушки мачт не скрылись за вершиной Ванкувер на южном побережье острова.

— А теперь, — сказал Васкес, — пожелаем «Монтанку» счастливого пути. Дай Бог, чтобы бури не застигли его в открытом море вблизи мыса Горн!

В последующие дни море оставалось практически пустынным. На востоке с трудом можно было различить один-два парусника. Корабли, проходившие на расстоянии десяти миль от острова Эстадос, не стремились, очевидно, приблизиться к континенту. По мнению Васкеса, это, скорее всего, были китобойные суда, направлявшиеся в антарктические воды, где шла охота на китов. Смотрители видели нескольких афалин, приплывших сюда из более высоких широт.[84] Они держались на почтительном расстоянии от мыса Северал, направляясь в Тихий океан.