Маяк на Краю Света

Присутствие на маяке смотрителей, по мнению разбойников, никак не могло помешать их планам.

Оставшись наедине с Карканте, главарь изложил вкратце свои намерения:

— Мы собирались вернуть себе бухту Эльгор и раньше, до появления «Мауле». Так и сделаем, но отправимся туда не по суше, тайно карабкаясь по камням, скрываясь от чужих глаз, а по морю, открыто. Бросим якорь в заливе. К нам выйдут, ни о чем не подозревая, и туг мы…

Жест, которым Конгре завершил фразу, не оставил у его помощника сомнений относительно судьбы обитателей маяка.

Какое чудо могло спасти Васкеса и его товарищей?

Ситуация складывалась явно в пользу разбойников, замышлявших очередное преступление.

Остаток дня посвятили подготовке к отплытию: вернули на место балласт, погрузили на борт съестные припасы, оружие и остальное добро, переправленное в свое время на мыс Сан-Бартоломео.

Работа не заняла много времени: за целый год, проведенный на западном побережье, почти все запасы были съедены: питаться пришлось в основном консервами, остаток провизии сложили на камбуз[99]. Постели, одежда, посуда, а также золотые и серебряные слитки разместились частью на кухне, частью в кубрике, в рубке, на корме и в трюме, там же скоро окажутся и вещи, хранящиеся пока в пещерах бухты Эльгор.

Короче, работали споро, и к четырем часам пополудни погрузка закончилась. Шхуна могла сниматься с якоря в любой момент, но Конгре не собирался отплывать в ночь и пробираться в темноте вдоль побережья, усеянного подводными скалами. К тому же следовало решить, каким маршрутом идти к мысу Сан-Хуан — через пролив Ле-Мер или вокруг острова. Все зависело от направления ветра: если южный, то лучше в пролив, а если северный, да посвежее, придется выйти в море и обходить остров с юга, под прикрытием берега. В любом случае, считал Конгре, плавание продлится немногим более суток, с учетом одной ночной стоянки.

Наступил вечер. Погода держалась хорошая. На закате ни облачка, линия горизонта так чиста, а воздух и море так прозрачны, что последние лучи заходящего солнца, пронизывая воду, окрашиваются в зеленоватые тона.

Ничто не предвещало ухудшения погоды, и ночь действительно прошла спокойно. Большинство из членов шайки переночевали на шхуне, одни устроились в кубрике[100], другие — в трюме. Конгре занял каюту капитана Паильи, а Карканте — другую, рядом, в которой раньше жил помощник капитана. Боясь перемены погоды, и тот и другой несколько раз выходили на палубу проверить, спокойно ли море, не опасно ли будет для «Мауле» плавание в самый прилив, не придется ли из-за волнения на море отложить переход.

Утро выдалось великолепным. В этих широтах редко случается, чтобы горизонт был так четко виден на восходе солнца.

Чуть рассвело, Конгре сел в шлюпку и отправился на берег. Высадился он у самого края мыса Сан-Бартоломео, в лощине, а затем взобрался на гребень скалы. Оттуда открывался почти круговой обзор: только с востока море закрывали нагромождения скал, расположенных между мысами Сан-Антонио и Кемпе.

На юге поверхность моря казалась спокойной, а у входа в пролив виднелись белые барашки волн. Ветер крепчал. Нигде не было видно ни паруса, ни дымка парохода, очевидно, «Мауле» удастся доплыть до мыса Сан-Хуан, не встретив ни одного корабля. Учитывая все обстоятельства, Конгре принял решение: поскольку ветер крепчает, а в проливе, конечно, волна окажется еще круче, особенно при смене фазы прилива, «Мауле» лучше держаться южного берега, чтобы избежать ненужного риска и не расшатывать пострадавший борт. Шхуна пройдет вдоль мысов Кемпе, Уэбстер, Северал и Дьегос. Тем более расстояние, независимо от маршрута, примерно одинаковое.

Конгре спустился со скалы, выбрался на берег и направился к пещере проверить, не забыто ли что-нибудь из вещей. Никто не должен знать, что на западной оконечности острова жили люди.

В начале восьмого, с отливом, можно было отправляться в путь. Разбойники быстро выбрали якорную цепь и подняли пару парусов на бизань-мачте, которых вполне хватит при норд-осте[101], чтобы вывести шхуну в море за пределы прибрежных мелей.

Конгре держал румпель, а Карканте стоял на носу. За десять минут судно проскочило зону рифов и вышло на чистую воду, где волны принялись раскачивать «Мауле».

Конгре распорядился поднять фок и бизань — самый большой парус на шхуне, затем — поставить марсель[102]. Подтянули и закрепили снасти, и судно взяло курс на юго-запад и, развернувшись на двенадцать румбов[103], направилось в сторону мыса Сан-Бартоломео.

Потребовалось полчаса, чтобы обогнуть скалы. Затем «Мауле» взяла круче к востоку, поймала ветер и пошла бейдевинд[104]. Под прикрытием берега, к которому старались не подходить ближе чем на три мили, судно, подгоняемое свежим ветром, огибало остров с юга.

Тем временем Конгре и Карканте убедились, что шхуна прекрасно держится на волне и по хорошей погоде на ней вполне можно отправляться в Тихий океан и забыть навсегда об островах Магеллании.