Маяк (СИ)

В тот раз Ривай так и не искупался — разговаривать с Эреном оказалось интереснее. Тот расспрашивал о том, как живут люди, рассказывал о своей жизни. Время от времени Эрен окунался в воду, чтобы его кожа не пересыхала на солнце. Все же русалки во многом отличались от людей, пусть даже издалека казалось, что их торс почти как человеческий. Вот только кожа русалок была гораздо более плотной и прочной, очень гладкой, а еще — скользкой. На шее с каждой стороны находились жаберные щели. Выныривая на поверхность, Эрен плотно закрывал их, но Ривай видел, как приоткрываются края этих щелок, когда тот нырял. Внутри смутно виднелось что-то красное, вызвавшее неприятную ассоциацию с открытой раной, но умом Ривай понимал, что с Эреном все в порядке. Как пояснил сам Эрен, дышать воздухом русалки тоже могли, но не слишком долго, и это было второй причиной время от времени погружаться в воду.

За первой встречей последовала вторая, за второй — третья, но и на ней общение не закончилось. Естественно, товарищи быстро заметили, что Ривай начал каждый день таскаться на берег, словно ему там медом намазано. Неудивительно, что в один прекрасный день Эрвин и Ханджи спустились следом за ним на берег и застали там Эрена. Тот, кажется, слегка испугался — пригнул голову, прижал свои смешные плавнички-ушки, точно нашкодивший щенок, и отвел в сторону взгляд.

"Ривай, а твои товарищи не будут ругаться? Мало ли..."

Не стали. Но, кажется, Эрену от этого было не легче. Ривай только ухмылялся углом рта, наблюдая, как Ханджи мучает его своим чрезмерным любопытством. Эрвин же в разговор почти не вмешивался, просто сидел вместе со всеми на камне, опустив в воду босые ноги, и внимательно наблюдал за Эреном. Должно быть, пытался понять, не представляет ли тот опасности. Но, кажется, Эрвин быстро убедился, что никакого вреда от молоденького любопытного русальчонка можно не ждать.

Как-то раз бесцеремонная Ханджи начала расспрашивать о том, как русалки обзаводятся потомством. Но, похоже, в русалочьем мире тема секса не считалась стыдной, потому что Эрен, ничуть не смущаясь, отвечал на все ее вопросы. Риваю тоже было любопытно, но вместе с тем хотелось стукнуть Ханджи чем-нибудь и спровадить уже, чтобы не мешала. Хорошо хоть, Эрвин особого интереса к Эрену не проявлял, убедился, что тот не опасен, и на том успокоился. Ривай же... В такие моменты он ловил себя на странном чувстве — на желании, чтобы из всех людей Эрен общался только с ним.

"Неужели я ревную?"

— Так, значит, у вас дети растут, даже не зная, кто их родители? — удивленно спросила меж тем Ханджи, слушая рассказ Эрена. Она лежала на животе, болтая ногами в воздухе, и о мрачных мыслях Ривая вовсе не подозревала.

"Ну... вроде того. Весной все взрослые русалки собираются группами и спариваются, а потом девушки откладывают икру в пещере, и она там вся вперемешку — захочешь, а не поймешь, где чья. Икру охраняют самые сильные воины, и это очень почетно. А потом из нее вылупляются маленькие такие русалочки, — Эрен показал расстояние чуть больше ладони с пальцами. — Много-много! Я в прошлом году видел однодневок — они так и мельтешат, прямо в глазах рябит. Мелкота очень пугливая и старается держаться вместе со старшими, но все равно до порога взросления доживает, может, один из двадцати, а остальные... кого рыба съест, кто сам сдуру убьется, а кто-то уплывет далеко, заблудится — и все..."

— И не жалко? — тихо спросила Ханджи.

"Не, — фыркнул Эрен. — Их же много. Это у вас, людей, рождается по одному ребенку за раз, а у нас каждая девчонка по сто икринок мечет. И если бы вся мелкота оставалась жива, нам бы никакой рыбы не хватило. А так остаются самые сильные или самые хитрые, как мой друг Армин. Он мельче и слабее большинства, но однажды смог в одиночку справиться с акулой. Проскользнул между скал, а эта большая дура бросилась за ним и застряла. И Армин без труда убил ее ножом. А потом приволок тушу в город. Раньше над ним смеялись и говорили, что он задохлик, и его все равно сожрут, но с тех пор, как он разделался с той акулой, перестали. Хитрость — это тоже очень сильное оружие".

В последнюю их встречу Эрен предложил Риваю поплавать вместе. Тот согласился без колебаний. И, возясь с пуговицами на рубашке, невольно усмехнулся, вспоминая, как при первом знакомстве думал, успеет ли в случае чего дотянуться до ножа. Тот нож Ривай на встречи с Эреном уже и с собой-то не брал. Эрвин, конечно, говорил, что лучше все равно быть настороже, и умом Ривай признавал его правоту, но... Эрен, жизнерадостно улыбающийся, приплывающий каждый день вот уже третий месяц подряд и время от времени притаскивающий вкусную рыбу и прочие дары моря, вряд ли мог замышлять недоброе. Во всяком случае Риваю было слишком сложно в это поверить.

Нагретая солнцем вода обволокла их подобно дорогому шелку, который возили с юга купцы.

"Садись на меня верхом, — предложил Эрен, — наверное, так будет удобнее. Готов поспорить, ты с такой скоростью никогда не плавал. Люди в воде медленные-медленные".