Маяк. Возвращение домой

По кладбищу Артур шёл полностью погруженный в свои мысли, о которых можно было лишь догадываться. Дорогу к могиле он знал наизусть, поэтому добраться к ней мог в любом состоянии. Шаг его был твердым и быстрым, старший едва поспевал. Подойдя к нужной могиле, Артур остановился как вкопанный и снова уставился на такой знакомый памятник. На черном мраморе было изображено красивое лицо молодой девушки, которая искренне улыбалась, а глаза её светились ярче Солнца даже здесь.

Здравствуй, Звёздочка, – тихо проговорил Артур, – Прости, что вчера так сорвался, была неожиданная ситуация, но ты оттуда, наверное, и сама всё видишь. Прости меня, что не уберёг тебя, Звёздочка, – мужчина шмыгнул носом.

Николай коснулся мрамора, выразив в этом жесте всю свою тоску по этой девушке.

«Ты такая красивая, жаль, что больше не с нами. Приглядывай за ним оттуда, пожалуйста» – подумалось Николаю, после чего он решил отойти в сторону, чтобы не мешать брату.

Вид кладбища всегда пугал его, здесь было мрачно и вечно холодно, ветер всегда пробирал до костей, отчего всё тело покрывалось мурашками. Он решил дойти до могил родителей и наконец проведать и их. Властный взгляд отца прожигал его даже с портрета на мраморе, в то время как взгляд матери, не менее уверенный, дарил тепло. Николай скучал по ним, хоть чувство это приходило лишь временами. Отца первое время мужчина вообще не мог простить, проклиная всякий раз, как вспоминал о них. Ведь это он потащил родителей на тот злополучный званый вечер. Мать тогда его отговаривала от посещения, будто чувствовала, что всё дурно закончится. Именно по пути туда случилась страшная авария, ставшая для них точкой в жизни.

– Знаешь, – Николай не услышал шагов брата, отчего вздрогнул всем телом, а Артур продолжил, – Я подумал и решил, что теперь точно уйду от них, – он стоял в дорогом костюме с прямой спиной и смотрел на лица родителей, не поворачивая головы в сторону старшего.

Николай с небольшим непониманием уставился на брата и ждал продолжения его речи. Он не торопил его, так как видел, что слова даются с большим трудом.

– Давно собирался это сделать. Лени стала толчком, – после этих слов старший понял, что Артур говорил про его преступных товарищей, если так можно было выразиться, – Я отвезу тебя домой, поехали.

Николай лишь кивнул. Не было понятно на что именно, вроде как ответ на предложение отвезти домой, а вроде бы и одобрение сказанному братом. Он искренне гордился Артуром. Когда-то ему открыли глаза на то, что младшему пришлось пережить с такими друзьями, и теперь было только искреннее сочувствие и сожаление о том, что так и не смог ему помочь с этой проблемой.

– Хорошо, только мне не домой. Отвези меня в больницу.

***

Я очнулась и увидела белый яркий свет. Первой мыслью было то, что я умерла и теперь где-то по пути в ад, как это обычно бывает во всяких дурацких фильмах. Потом картинка стала проясняться, и я увидела белую комнату. Осматриваясь, я заметила капельницу, которая была воткнута в мою руку. Всё тело ныло, а пошевелиться было невероятно сложной задачей. Хотелось закричать, но голос куда-то пропал. Неожиданно на меня нахлынули все последние события. Мне стало так страшно в один момент, что меня достанут и здесь.

«Я действительно жива после такого?» – было первой мыслью.

По щекам покатились слёзы, но я была неимоверно счастлива, что до сих пор дышу.

Дверь в палату открылась. Девушка с трудом подняла веки, пытаясь сконцентрироваться на силуэте. Николай стоял в проёме, не решаясь сделать шаг дальше. В одной руке был пышный букет нарциссов, в другой же был пакет с различными фруктами. Когда Лени поняла, кто к ней пришёл, на лице появилось подобие улыбки, поскольку нормальная давалась ей слишком тяжело. Мужчина шумно выдохнул, собрался наконец с силами и прошёл к её койке, ставя цветы в вазу на тумбочке. Он нашёл стул и сел рядом, смотря в её голубые, словно спокойная лагуна, глаза, взял её за руку, без слов выражая всё переживание за неё.

– Спасибо, – прохрипела девушка, сил хватило только на это.

– Тише-тише, тебе наверняка тяжело говорить, – он сочувственно посмотрел на неё, и вздохнул, уставив глаза в пол, едва ухмыльнулся, – Ты жива…