Маяки

Она повторила то же самое на английском, силингве, языке квадрогадов и втуки, но Доктор ее уже не слушал. Он беспокоился за подопечного. На борту «Ориона» Грисс, сын Олоса, понемногу освоился с миром людей, вернее – с крохотным мирком, ограниченным корпусом корабля, но уже в Лунопорте юный трехпалый внезапно утратил душевное равновесие. Он старался спрятаться за спину Доктора, то и дело натягивал мантию на голову, хотя никто не обращал на него внимания – мало ли инопланетян в Солнечной системе?

«Как он воспримет Землю?» – в который раз спрашивал себя Доктор.

Нельзя сказать, что во время перелета между системой двойной звезды и Солнечной, Доктор не упрекал себя за легкомыслие. Нет, он не сомневался, что поступил правильно, уговорив Пилота спасти утопающего инопланетянина, но следовало ли брать Грисса на борт? Может, достаточно было высадить на ближайшем берегу? Никто из экипажа «Ориона» не задал ему этого вопроса, даже – Капитан, но Доктор все равно придумал на него ответ.

«Нет, – мысленно отвечал он воображаемым оппонентам, – недостаточно. Нам неизвестно, сумел бы выжить трехпалый в условиях дикой природы, вдали от родного селения или нет, и еще не факт, что несчастный не был изгнан из своего племени, а следовательно – обречен…»

Позже, поместив спасенного в реанимационный бокс, Доктор тщательно изучил мозг трехпалого. Установил возраст, проник в воспоминания и мировоззрение, расшифровал основные речевые конструкты. Он убедился, что имеет дело с подростком, удравшим из своего селения ради знакомства с большим миром и едва не погибшим от собственной глупости. Это открытие несколько утешило гложущую Доктора совесть. В конце концов Грисс, сын Олоса, сам рвался за горизонт, следовательно он, врач дальнего разведкорабля «Орион», лишь исполнил его желание. Впрочем, сейчас, когда роскошный лайнер «СМЛ» опустился на Нижнеярском космодроме, сомнения вновь одолевали Доктора. Ему даже казалось странным, что другие пассажиры ведут себя столь непринужденно. Неужели их ничего не гнетет?

Давление выровнено. Люк разгерметизирован, и можно сходить на берег. Солнечный берег Земли. Оживленно перекликаясь, разноплеменные пассажиры покидали свои кресла, брали с багажных полок шляпы, накидки, плащи, сумочки, рюкзачки и неспешной чередой тянулись к выходу. Не прошло и пяти минут, как салон лайнера опустел.

– Что ж, Гриня, пойдем и мы… – пробормотал Доктор, поднимаясь на нетвердых ногах. – Вставай, межзвездный народ…

Трехпалый повиновался. Он больше не считал Доктора божеством, понизив его до звания старейшины могущественного племени людей, но ведь старейшин тоже надлежит слушаться. Вслед за Доктором Грисс выбрался в проход, но когда очутился перед выходным люком, из которого лился непривычно желтый, горячий свет, то метнулся назад, к своему месту, взобрался на кресло с ногами и накрылся мантией с головой.

– Ну что же ты, дурачок, – ласково пробормотал Доктор по-русски, подходя к нему. – Это всего лишь солнце… Там… – Он показал рукой в проем люка. – Тебя не ждет ничего плохого…

Трехпалый выпростался из мантии, повертел головой, прислушиваясь к шумам и принюхиваясь к запахам нового мира. Должно быть, звуки, льющиеся снаружи, напоминали грохот прибоя, хотя пахло не морской солью, а разогретым металлом и пластиком. Точно так же, как и на борту «Ориона», к которому Грисс давно привык. Видимо, это его успокоило. По крайней мере, Доктору не пришлось тащить подопечного волоком. Подрагивая, трехпалый сам шагнул на бегущие ступени трапа. Эскалатор его не удивил, ведь он был частью уже привычного корабельного мира. Грисс стоял спокойно, придерживаясь трехпалой рукой скользящих перил, и как завороженный смотрел вниз. Конечно, Доктор показывал ему фильмы с видами Земли, и юный трехпалый уже имел некоторое представление о ней, но увиденное все равно ошеломило.

Нижнеярский космодром был крупнейшим транспортным узлом Восточной части Евразии. Сюда стекались грузы и пассажиры со всей Сибири и Дальнего Востока. Не проходило и минуты, чтобы в небо не поднимался очередной космолет, а на его место тут же не опускался другой. Из-за этого казалось, что громадное взлетно-посадочное поле словно пришито к безоблачной июльской синеве разноцветными нитками – серебристо-белыми, темно-зелеными, желтыми в черную полоску, розовыми в крапинку. Доктора радовала эта яркая картинка – межпланетные корабли он любил с детства и опасался, что повсеместное строительство МТ-станций сделает их смешным анахронизмом.

Конечно, прогресс не остановишь. Вытеснили же квантобусы сначала обычные автобусы, троллейбусы и трамваи, а потом – поезда и самолеты. Автомобили и мотоциклы вымерли под напором гравилетов и гравициклов. Из архаичных средств передвижения выжили лишь велосипеды – ими, как и сотни лет назад, пользовались ради удовольствия и укрепления здоровья.