Маяки

Мереж хотел добавить еще кое-что, но промолчал. Он не любил вспоминать про полет «Красного дракона». Уж больно мутной казалась ему вся эта история, и разобраться в ней не получалось. Мысли бегали по кругу, а результат – ноль. Но если сам не вспомнишь, так другие напомнят!

Да, китайцы первыми запустили гиперсветовой корабль. Да, «Красный дракон» с двумя добровольцами-тайконавтами на борту ушел в гиперпространство и спустя десять дней благополучно вернулся. Дальше начались странности. Где побывали тайконавты, что видели, как сумели вернуться – неизвестно. Данные о полете Китай засекретил. Во внешний мир просочилась лишь информация, что бортинженер Сы Фанъинь вскоре после возвращения скоропостижно скончался, командир Ли Чен заработал некое расстройство психики, отошел от дел и на долгие годы удалился в горный буддийский монастырь. Но для науки это мелочи. Сам гиперпереход и благополучное возвращение значили немало – уравнения Маркова работали, звезды перестали быть недосягаемыми. Мережу не давали покоя именно «мелочи». Марков. Его биографию и открытия знал каждый школьник. Джон Марков, американский математик русского происхождения, жил в середине XXI века. Он терпеть не мог пространство и расстояние. С рождения страдал агорафобией, боялся представить себе эту огромную пустоту между мирами. Наверное, поэтому в его модели Вселенной время и расстояние отсутствовали. Вместо непрерывного континуума он оперировал дискретными множествами абстрактных точек, «гравитационными сгустками», мгновенно обменивающимися информационными пакетами. Модель так и осталось бы одной из многих, рожденных «на кончике пера», и там же умерших. Но кроме досужих размышлений о природе Вселенной Марков занимался и делами вполне конкретными. Он участвовал в разработке математического аппарата фазовых переходов адронного вещества в кварк-глюонную плазму. И открыл зависимость между максимально допустимым размером «капли» хромоплазмы и кривизной пространства. Уравнения Маркова доказывали – капля, массой больше пороговой, не может существовать в пределах трехмерной браны, она «продавливается» в пространство больших размерностей, теряет при этом часть энергии и возвращается назад, в адронное состояние. Но уже в другой точке 3-браны! Марков связал свое открытие со своей же моделью Вселенной. Нанокаплю кварк-глюонной плазмы он назвал «информационным пакетом», уравнение фазового перехода – «уравнением масс-информационного преобразования» и объявил, что нашел «кротовую нору» в М-теории. Долгих полвека гипотеза оставалась исключительно гипотезой. Получить пороговое количество хромоплазмы и проверить ее поведение экспериментально не представлялось возможным. Но тут китайцы запустили гиперсветовой корабль – и началась очередная космическая гонка. Европейско-Российский Союз и Панамериканская Конфедерация спешили доказать друг другу собственное научное и технологическое превосходство. Экспериментировать с гиперпереходом в пределах Солнечной системы не получалось: точками пространства Маркова были массивные гравитационные объекты – звезды. Оставалось идти ва-банк. Американцы победили: «Нил Армстронг» стартовал на полгода раньше «Москвы».

Ни с кем из американских коллег Мереж знаком не был. Зато с Ли Ченом увидеться довелось. Тот неожиданно оказался в составе китайской делегации, приглашенной на космодром Восточный. Маленький, сухощавый, завернутый в оранжевую кашаю человечек долго и пристально смотрел на Витольда. Затем произнес что-то вполголоса. Китайским Мереж не владел, потому уже в челноке, что вез экипаж на орбиту, спросил у Гигаури:

– Серго, а что нам китаец пожелал?

– Тайконавт? Ничего он нам не желал. Пробубнил зачем-то: «Холод далеких звезд», меня аж передернуло. Может, это какие-то китайские стихи? Или что-то ритуальное, буддийское? Не знаю.

Так в чем же ошибка? Неправильные уравнения? Конструкция корабля? Побочные эффекты работы двигателя? Что не так с их полетом? Что произошло с Ли Ченом?…

Мысли опять побежали по кругу.

Почти сутки «Москва» дрейфовала по вытянутой эллиптической орбите вокруг безымянной звезды. И за эти сутки экипаж – то, что от него уцелело – умудрился ни разу не собраться вместе. Олнис не выходил из медотсека: старался понять причины болезни, поразившей товарищей. Гигаури снова и снова пытался определить координаты корабля в трехмерном пространстве. Мережу оставалось тестировать бортовые системы.

Итоги тестирования были неутешительны. Двигатель отработал штатно, навигационное оборудование функционировало без сбоев, техника не подвела. Причиной неудачи могла быть ошибка в исходных данных. Какую-то компоненту уравнений фазового перехода создатели гиперкорабля интерпретировали неверно. Он, Витольд Мереж, интерпретировал неверно! Но ведь двадцать лет назад китайцам удалось…

День получился долгим и трудным. Далеко за полночь по корабельному времени Мереж отправился спать, теша себя слабой надеждой, что утро вечера мудренее. Он и представить не мог, насколько мудреным окажется утро.

Разбудил Витольда голос Гигаури из интеркома: