Маяковский без глянца

Маяковский в то время был франтом – визитка, цилиндр. Правда, все это со Сретенки, из магазинов дешевого готового платья.

Бенедикт Константинович Лившиц:

Решив, что его наряд уже примелькался, он потащил меня по мануфактурным магазинам, в которых изумленные приказчики вываливали нам на прилавок все самое яркое из лежавшего на полках.

Маяковского ничто не удовлетворяло.

После долгих поисков он набрел у Цинделя на черно-желтую полосатую ткань неизвестного назначения и на ней остановил свой выбор.

Угомонившись наконец, он великодушно предложил и мне «освежить хотя бы пятном» мой костюм. Я ограничился полуаршином чудовищно-пестрой набойки, из которой, по моим соображениям, можно было выкроить достаточно кричащие галстук и носовой платок. На большее у меня не хватило размаха.

Сшила полосатую кофту Володина мать.

Софья Сергеевна Шамардина:

Его желтая, такого теплого цвета кофта. И другая – черные и желтые полосы. Блестящие сзади брюки, с бахромой. Цилиндр. Руки в карманах.

«Я в этой кофте похож на зебру» – это про полосатую кофту – перед зеркалом.

Эльза Триоле (Triolet, урожд. Каган Элиза Юрьевна (Урьевна); 1896–1970), французская писательница, сестра Л. Ю. Брик, жена Луи Арагона:

Первое появление Маяковского в цилиндре и черном пальто, а под ним – желтой кофте-распашонке привело открывшую ему горничную в такое смятение, что она шарахнулась от него в комнаты за помощью.

Василий Васильевич Каменский (1884–1961), поэт, прозаик, драматург, актер (в труппе Вс. Мейерхольда), художник. Один из первых русских авиаторов. Публиковался в футуристических сборниках «Молоко кобылиц», «Рыкающий Парнас», «Первый журнал русских футуристов», «Дохлая луна» и др. Друг молодости и соратник В. Маяковского:

О Маяковском в связи с первым выступлением харьковская газета «Утро» в статье «У московских футуристов» писала:

«Привлекла внимание публики и знаменитая „желтая кофта“ Маяковского.

„Желтая кофта“ оказалась обыкновенной блузой без пояса, типа парижских рабочих блуз, с отложным воротником и галстуком, ничуть не более шокирующая, чем наши косоворотки. Необычным оказался только ее цвет. Блуза оказалась в широких черных и оранжево-желтых полосах. На красивом, смуглом и высоком юноше блуза производила очень приятное впечатление».

Алексей Елисеевич Крученых:

Маяковский в блестящей, как панцирь, золотисто-желтой кофте с широкими черными вертикальными полосами, косая сажень в плечах, грозный и уверенный, был изваянием раздраженного гладиатора.

Василий Васильевич Каменский:

«Саратовский вестник» от 21 марта 1914 года рассказывал следующее:

«…Первым говорил Маяковский.

На эстраду вышел очень молодой человек в красном пиджаке, с бутоньеркой. Походка несколько развинченная, манера говорить намеренно небрежная, хотя, впрочем, только вначале…»

Софья Сергеевна Шамардина:

А летом 1914 года мы встретились в Москве. …

В Москве в это лето он не ходил в своих желтых кофтах, помнится рубаха-ковбойка. Пиджачок какой-то.

Павел Григорьевич Антокольский (1896–1978), поэт, актер и режиссер студии, а затем театра Е. Вахтангова, драматург, мемуарист:

За пять лет он разительно изменился: подтянулся и внешне и внутренне, похудел, стал стройнее, остриг и причесал когда-то непослушные патлы. Что-то было в нем от интеллигентного рабочего высокой квалификации – не то монтер-электрик, не то железнодорожник, ненароком забредший в особняк инженера из «красных»: ситуация, близкая к драматургии Горького. От него шла сдержанная, знающая себе цену сила.

Софья Сергеевна Шамардина:

Однажды сказал, что вот зубы гнилые, надо вставить, я запротестовала – не надо!

И когда позднее, уже в 1915 или 1916 году, я встретила его с ровными, белыми зубами – мне стало жалко. Помню, что я даже с досадой обвинила в замене его зубов Лилю Брик. Это она сделала.

Виктор Борисович Шкловский:

Л. Брик Маяковского остригла, переодела. Он начал носить тяжелую палку.

Галина Дмитриевна Катанян (1904–1991) в молодости занималась журналистикой, потом была эстрадной певицей. Вместе с мужем В. А. Катаняном дружили с В. Маяковским, были знакомы домами: