Майами

Передвижение кресла было проделано с такой деликатностью, что миссис Люджер даже не проснулась. Более того, рот ее чуть приоткрылся, что свидетельствовало о глубокой безмятежности ее сна.

Очарованный королевским обхождением, Морис Люджер хотел было дать Антонио Тарини на чай, от чего тот недвусмысленно отказался. Люджер не настаивал: похоже, этот малый не из тех людей, которым можно противоречить.

Директор по связям с общественностью, очевидно, собирался побеседовать с пассажиром, но тут подоспел его помощник Бернар Прис в такой же белой униформе. Он сказал серьезным тоном:

– Мне нужно с вами поговорить.

– Это срочно? – вполголоса осведомился Тарини.

– Да.

Отвечая на вопрос, помощник нехотя оторвал взгляд от Николь, которую, похоже, счел привлекательной. От Николь не ускользнуло его восхищение. От женщин вообще трудно утаить подобные вещи.

Она слегка улыбнулась, сочувственно взглянув на невысокого худощавого мужчину: в свои тридцать лет бедняга почти полностью облысел. Он тут же опустил веки. «Ты пытаешься понравиться, мой славный, но, увы, ты далеко не Аполлон», – подумала Николь.

Тарини, не заметивший этого краткого безмолвного диалога между молодой женщиной и своим помощником, ограничился кивком в знак согласия. Тогда Прис, бросив напоследок взволнованный и застенчивый взгляд на Николь (она и вправду произвела на него неизгладимое впечатление!), отошел на несколько шагов.

– Если у вас возникнут какие бы то ни было проблемы, я к вашим услугам, – заявил Тарини, пассажирам, перед тем как присоединиться к помощнику.

Морис Люджер не замедлил предложить Николь присесть рядом с ним. Она вдруг прониклась симпатией к этому хрупкому пожилому человеку с белой головой, державшемуся с трогательным достоинством.

– Вы уверены, что я вам не помешаю? – спросила она.

– Напротив, вы доставите мне большое удовольствие, согласившись немного со мной поболтать. После обеда моя жена обычно дремлет около часа.

– Ей, кажется, в самом деле хорошо спится.

Вообще-то Николь направлялась к бассейну, намереваясь на досуге выстроить план атаки, но ведь это могло подождать, а пока она с удовольствием приняла предложение поддержать компанию. Вокруг бассейна не было никого, кроме двух пожилых пар. Николь, машинально оценив их социальное положение, подумала, что, возможно, они могут стать очередными жертвами Сенон-фонда.

Чтобы разговор не потревожил сон миссис Люджер, Николь уселась чуть поодаль.

– Вы часто совершаете круизы на «Корабле Любви»? – Она задала этот вопрос мистеру Люджеру без всякого подтекста.

– Нет, мы здесь впервые.

– Но мне показалось, что этот Антонио Тарини вас знает, и я подумала, что… – Николь осеклась.

Однако это и впрямь странно. Как Тарини запомнил имя Люджера? Ведь корабль только что покинул порт, стало быть, он видел эту чету впервые и тем не менее счел уместным представиться.

Да, что-то тут было нечисто, тем более что, по ее подсчетам, на борт круизного лайнера поднялось никак не менее семисот пассажиров!

Тарини наверняка обладал великолепной памятью, ведь в силу служебных обязанностей ему приходилось сталкиваться с массой народу, однако Николь понимала, что совершенно невозможно быстро запомнить столько имен.

– А вы, это ваше первое плавание? – осведомился Морис Люджер.

– Э… да.

– Вы много путешествуете?

– Когда работа позволяет. А вы?

– О, до сих пор мы являлись скорее домоседами, я был слишком занят управлением своей компанией, но несколько недель назад, в свой шестидесятый день рождения, я ее продал. Эта сделка вызвала небольшую шумиху в газетах, возможно, вам доводилось об этом слышать? О картах Люджера, – добавил он.

– Карты Люджера?…

– Да, знаете, эти карты желаний, которые продаются…

– Ах да, какая я глупая, как же я сразу не сообразила!

Она вдруг вспомнила. Морис Люджер, возможно, не мог потягаться в популярности с Биллом Гейтсом, но вот вокруг его карт и истории тайной продажи компании сложилась целая финансовая сага, о которой Николь была немало наслышана. Возможно, поэтому Антонио Тарини и узнал состоятельного бизнесмена, а тот вовсе не был этим удивлен.

– Это не страшно, я же, в конце концов, не Денни де Вито, к тому же успехом пользовались мои карты, а не я сам.

Он заботливо повернулся к жене, которая во сне издала нечто вроде ворчания. Но та, похоже, не испытывала ни малейших неудобств. Мистер Люджер пояснил Николь:

– Мы с женой решили извлечь хоть какую-то пользу из нажитого состояния, прежде чем станет слишком поздно. Она уже не молода, знаете ли… И потом, она недавно перенесла двустороннее воспаление легких, и я очень боялся ее потерять.

Он снова повернулся к жене и с нежностью посмотрел на нее. Со все еще приоткрытым ртом, она начала довольно звучно похрапывать.