Майами

Накануне Николь была настолько увлечена выстраиванием цепочки, что подобные аргументы просто не приходили ей в голову. Вдумавшись, журналистка решила, что нельзя полностью исключить то, что Симпсон мог оставить один ботинок в ходе веселой любовной возни. Возможно, это была игра. Странно, но то, что непостижимо для одного человека, для другого порой является совершенно нормальным. Да, быть может, это был фантазм, которому любил предаваться Симпсон со своей любовницей. Николь собиралась было поведать патрону о по меньшей мере странном положении рук Симпсона, прикасающегося к груди Марии Лопес, но вовремя сообразила, что и это легко опровергнуть.

Во всяком случае, она была потрясена и вдобавок расстроена тем, что предстала перед шефом в таком жалком виде. Но холодный душ продолжался:

– Знаете, в чем ваша проблема, Эйвон? Вы в отчаянии. Вы так хотите быть замеченной, что утратили свое критическое чутье, а именно на нем и базируется наша работа. Если помните, я как раз говорил вам об этом при вступлении в должность.

– Возможно, снимки не являются решающим доказательством, тут я с вами согласна, хотя, на мой взгляд, здесь есть кое-что любопытное. Но как быть с таблетками, они…

– Какие таблетки?

– Джордж Симпсон должен был принимать каждый день лекарство от высокого давления, так как его сердце было не в порядке. Кто-то спокойно подменил таблетки, которые помогали избежать риска инфаркта.

– И вы в состоянии это доказать, Эйвон?

– Я отнесла их на анализ в аптеку напротив редакции, результаты будут готовы завтра утром. Если эти таблетки окажутся пустышкой, плацебо, как я склонна полагать, то придется начать серьезное расследование.

Снайдер покачал головой, словно он и правда пришел в отчаяние.

– Послушайте, Эйвон, мне кажется, что мы на самом деле не поняли друг друга. – Повысив голос, он добавил: – Если я узнаю, что вы хоть минуту, повторяю, хоть одну-единственную минуту размышляли над этим делом, вместо того чтобы делать работу, за которую вам платят жалованье, я выставлю вас за дверь. Это ясно?

Глава 12

В то утро, проведенное в редакции газеты, Николь ощущала, что попала в какое-то другое измерение. Это было сильнее ее, вновь и вновь она прокручивала в голове давешний резкий разговор.

Никогда в жизни она еще не чувствовала себя настолько неловко. Неужели Снайдер прав, утверждая, что ее проблема в том, что она отчаянно вцепилась в это расследование, так как хотела быть замеченной во что бы то ни стало?

Возможно…

В любом случае эти замечания насторожили ее куда меньше, чем откровенная угроза увольнения в случае, если ее патрон узнает, что она не отказалась от своего расследования.

Потеря работы стала бы настоящей катастрофой.

Конечно, есть шанс подыскать место в конкурирующем издании, а ее муж мог бы возобновить работу бухгалтером на полный день, но вряд ли ей удастся так быстро найти адекватную замену, тем более что ни она, ни ее муж не располагали удобным маленьким диванчиком, на котором можно спокойно переждать тяжелые обстоятельства…

Прежде чем продолжить расследование, нужно как следует подумать. Впрочем, ей же запретили вообще думать о нем!

Она должна была последовать совету шефа редакции: оставить это дело и заняться чем-то другим.

К тому же Снайдер привел аргумент, о котором она в запале поиска не подумала. Ее патрон был недалек от истины, когда намекнул, что ботинок в кровати, возможно, был лишь фантазией старика, и, следовательно, ее заключения основаны на шатком домысле.

И все же…

В этом деле оставались кое-какие неясности, она чувствовала это.

Недоверие и тревога не покидали молодую журналистку, поэтому в полдень она положила пресловутые снимки в свой портфель и приняла решение: во избежание риска она отвезет их в камеру хранения на автовокзале, расположенном неподалеку от редакции газеты. Как знать, возможно, эти фотографии однажды пригодятся, если, несмотря на серьезное предупреждение начальника, она решит продолжить расследование.

Выйдя из редакции, она еще не вполне отрешилась от размышлений, поэтому даже не посмотрела по сторонам, прежде чем перейти дорогу. Долгий пронзительный гудок клаксона вывел ее из задумчивости. Она в панике поглядела налево и обнаружила старенький «форд-мустанг», мчавшийся в ее направлении на большой скорости.

Она инстинктивно отскочила назад и оказалась отброшенной на тротуар. Машина пронеслась буквально в паре сантиметров от нее. Николь, ошеломленная, была не в силах подняться. Еще секунда, и машина раздавила бы ее!

Она даже не выругалась вслед владельцу «мустанга», который вел себя по-хамски, даже не подумал остановиться, чтобы принести извинения или хотя бы осведомиться о ее состоянии.

Падая, Николь выронила портфель. Она уже намеревалась подобрать его, но к нему наклонился молодой человек, японец с наголо бритой головой в черном тренировочном костюме. Журналистка подумала, что тот хочет из вежливости подать ей портфель. Однако он развернулся и пустился наутек, подло воспользовавшись ее несчастьем.