Майами, 69

И следующая ночь обещала быть холодной. Согласно прогнозу погоды, напечатанному в утренней газете и переданному в телепрограмме последних новостей, холодные воздушные массы должны были захватить большую территорию, расположенную в центре западного региона Штатов. Радовало одно — к концу недели все синоптики предсказывали потепление.

Обитатель огромного особняка на Бичтри-Лейн, построенного из дерева и камня в стиле тюдор, долго ворочался в постели и никак не мог заснуть. Он лежал в темной комнате, уставив глаза в потолок, который невозможно было разглядеть, и тревожно прислушивался к дребезжанию обитых металлической полоской оконных рам. Из щели между ними, которую он специально оставил, в спальню проникал холодный свежий воздух. Мужчина все еще надеялся, что супруга ему обязательно позвонит. Лучше бы, конечно, она была сейчас рядом, но и телефонный звонок от нее для него значил бы многое.

Как приятно сознавать, что жена скоро вернется домой. Он рассчитывал, что до ее приезда холода отступят. А кто, собственно говоря, любит холодную погоду?

Может быть, это его новое промышленное объединение развалится, тогда для него наступят более легкие времена, и они с женой смогут каждый год в конце зимы летать в Майами?

О таком было даже приятно помечтать. Возможность как можно чаще отдыхать холодной зимой с супругой в теплой Флориде радовала его. Может быть, тогда он научится хоть во что-нибудь играть. Сорок девять — возраст для мужчины еще не критический, и ему было чем разнообразить свою жизнь. Только сможет ли он это сделать? Ведь работа отнимала почти все его время.

Соломенный вдовец пошарил рукой по тумбочке, стоявшей между двумя кроватями, нащупал в темноте пачку сигарет, извлек из нее одну и закурил, пуская под потолок клубы дыма.

По его мнению, лучшим доказательством того, что Всевышний отличный творец, служила женщина. Ни один мужчина на Земле не способен создать того, что свершил Он. Женщину. В нее Всевышний сумел вложить буквально все — ад и рай, лед и пламя, искушение и наслаждение. В ней, можно было с уверенностью сказать, и заключалась вся жизнь. С ней были связаны все самые чистые и самые грязные помыслы мужчины.

Владелец дома 203 по улице Бичтри-Лейн продолжал рассуждать.

Когда обнимаешь любимую женщину или когда она ласкает тебя, а ты смотришь в ее затуманенные сладкой истомой глаза и понимаешь, что вы с ней одно целое, ты ощущаешь такой восторг упоения, с которым не сравнится ни одно чувство, которое когда-либо испытывал мужчина.

"Что ж, и я еще испытаю такой восторг”, — подумал мужчина, и волна жалости к самому себе захлестнула его. Он никого и никогда не убивал. В любых ситуациях он всегда оставался человеком порядочным, честным, даже в работе, где всегда можно было подставить своего партнера по бизнесу. Он и церковь посещал, правда, только когда это не отвлекало его от дел. А то, каким он был примерным супругом, мог подтвердить каждый.

Ну почему судьба так жестока к нему? Почему она, пусть и ненадолго, разлучила его с любимой и заставила его так страдать?

При этой мысли мужчина чуть было не разрыдался. Неожиданно на улице послышался визг колес тормозившего автомобиля. Он повернул голову в сторону приоткрытого окна и понял, что возле подъезда его дома остановилась машина. Затем хлопнула дверца, и кто-то, тяжело ступая по хрустящему от мороза снегу, подошел к входной двери. Буквально через секунду в доме раздался звонок. Мужчина включил стоявшую на тумбочке лампу и посмотрел на часы. Они показывали пять минут двенадцатого.

Он стал ждать, когда Миллер откроет дверь, но очень скоро вспомнил, что сегодня воскресенье и у того выходной. Недовольный тем, что его побеспокоили в столь поздний час, он откинул сначала покрывало, а затем одеяло с электрическим подогревом, сунул ноги в шлепанцы и надел на себя теплый халат. Вспомнив, что в последнее время в их районе произошло сразу несколько вооруженных ограблений, мужчина потянулся к тумбочке, выдвинул ящик, вынул из него револьвер и сунул в карман халата. Когда он спускался в холл и шел к входной двери, то включил по дороге все светильники.

— Кто там? — громко спросил он.

— “Вестерн юнион”, — ответили за дверью.

Мужчина зажег свет и на крыльце дома, снял дверную цепочку и открыл тяжелую дубовую дверь.

Расписываясь в получении телеграммы, он скосил глаза на столь знакомый ему желтый конверт и, к своей великой радости, сквозь прямоугольный вырез, заклеенный прозрачным целлофаном, прочитал адрес отправителя.