Майами, 69

— Нет, просто не могу. Я же повторила вам, черт возьми, уже несколько раз, что не помню адреса, напечатанного на конверте! — забыв, что она благовоспитанная дама, выкрикнула Кара. — Но если вы так уверены, что этот парень работает в Майами-Бич, то почему бы вам не дать объявление в местных газетах?

— Отлично, у вас светлая голова, мисс О'Хара! — иронично воскликнул Торк. — Дать объявление, не зная ни имени, ни фамилии, ни даже каких-то примет, по которым можно узнать, как человек выглядит? Мы не знаем его политических убеждений, не знаем, кто он, битник или, быть может, выпускник престижного колледжа. Какое такое дать объявление? “Разыскивается потерянный много лет назад наследник шаткого трона одной из стран Ближнего Востока. Зарплата и премиальные не фиксированные, но не менее нескольких миллионов долларов в виде налогов с подданных, иностранной помощи плюс собственный гарем. Требования к кандидатам: возраст — 21 год, национальность — наполовину француз. Обращаться: “Отель Интернэшнл”, служебный вход”?… Или что-то в этом роде? Нет уж, спасибо! — потерял терпение Торк. — Мы окажемся в щекотливом положении, даже если и отыщем парня. В любом случае его королевское высочество, понимая, что без нашей помощи он — политический труп, милостиво позволит нам признать или не признать его сына законным наследником трона. По крайней мере, принц — на нашей стороне, но вдруг его сын окажется, к примеру, слабоумным. Тогда получится, что мы работали на Хассана.

Кара поднялась из кресла.

— Похоже, ваша проблема вообще неразрешима. В таком случае мне ничего не остается, как вернуться в свой номер и продолжить наслаждаться сказочно красивой жизнью, пока меня из него не попросят, — сказала девушка, направляясь к выходу.

Но, не дойдя до двери, она обернулась и обвела взглядом мужчин. Все трое с кривой улыбкой смотрели на нее. Кара почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам.

— Неужели никто из вас не поверил, что я и в самом деле не помню? Вы, может быть, считаете меня коммунисткой? Или думаете, что я торгуюсь? — спросила она.

Принц Али Саркати милостиво продолжал исполнять роль корректного хозяина:

— Теперь, когда вы все знаете, мисс О'Хара, почему бы нам на сегодня не закончить беседу, а завтра вечером встретиться вновь? Коль уж за всю историю моего правления в стране не произошло переворота, думаю, что и в ближайшие двадцать четыре часа ничего не случится.

— Это будет лучшее, что мы можем сейчас сделать, — согласился Торк.

— Кто знает, — произнес Али Саркати, пристально глядя на Кару и продолжая улыбаться. — Если мисс О'Хара будет настаивать на том, что не располагает сведениями, которые нам столь необходимы, может быть, мы пойдем другим путем. Если мои жены, жемчужины Востока, не могут подарить мне наследника и рожают одних дочерей и только француженка подарила мне сына, то, вероятно, имеет смысл поискать жену в Европе или Америке? Англичанку, француженку или…, американку? Такой брак может благотворно сказаться на моих генах.

Черноволосая красавица поднялась с подушки, встала рядом с Саркати, и Кара разглядела, что у той под одеждами из тонкой полупрозрачной ткани надет корсет. Теперь, когда девушка и принц стояли рядом, Кара тотчас отметила, что они очень похожи. Сходство было разительным: те же черты лица, тот же высокомерный взгляд и решительный блеск в глазах.

Восточная красавица, давая понять, что встреча закончена, слегка склонила голову и произнесла:

— Джентльмены?…

Торк и Мейерс догнали Кару, когда та уже шла по пальмовой аллее.

— Мы проводим вас в отель.

По дороге все трое молчали.

Несмотря на полуночное время, на улице царило оживление, такое же, как и днем. Мужчины и женщины в вечерних туалетах покидали ночные клубы, а другие только входили в них.

— Ну, до следующего вечера, мисс О'Хара, — сказал Торк, когда Кара остановилась у стойки портье, чтобы взять ключ от номера.

— Вы все еще мне не верите? — с легкой улыбкой ответила девушка.

Агент ЦРУ вытянул из кармана пачку сигарет и предложил ей закурить.

— Честно говоря, Кара, не знаю, что и ответить. — Он затянулся сигаретой. — Хотя мы познакомились недавно, я вас знаю давно, и это дает мне повод обращаться к вам по имени. Уже три месяца я разъезжаю за вами. Я навел о вас справки во всех отелях, где вы работали, и убедился в вашей безукоризненной репутации красивой и деловой женщины. Но странно, что вы не сохранили копию того письма и не зарегистрировали его. Вы были просто обязаны это сделать. Это что — намеренно?

— Почему? Как я могла предполагать, что со временем этим письмом кто-то заинтересуется?

— От немногочисленных друзей Анжелики мы узнали о ней гораздо больше, чем поведали его высочеству. Это письмо было первым и единственным, которое Анжелика осмелилась написать сыну.

— Осмелилась, говорите вы?