Майами Куб (СИ)

— Наверное, ты просто из другого теста, — сказала всё же Эштон. — И это тесто ещё не забродило. — Эмили глянула на улыбающуюся напарницу и вышла из своего авто.

— Почему я сейчас хочу опечатать тут всё? — оглядела Эми большой особняк Джексона.

— Видимо, потому, что ты в попу стреляный детектив и тебе везде мерещатся преступления, изнасилования и разбои, — беззлобно подколола криминалист. — Давай уже поговорим с ним и поедем дальше, я не люблю подобные места так же, как и ты.

На подходе к дверям особняка их встретил ещё один охранник. Высок, широк в плечах и удивительно похож на кого-то, кого Эми знала давно.

— Стоукс? — поинтересовался мужчина, поправляя армейский ремень, на котором кроме рации, висел пистолет. — Это что, и правда ты?

Вот тут в пору удивляться было Эмили. Она, конечно, со многими полицейскими работала и не только, но они все по службе продвигались точно вверх. Работа телохранителем престижной не была никогда.

— Максвелл?

— Так точно! — произнёс он. — Не ожидал тебя увидеть. Какими судьбами?

Эми переглянулась с Эштон, которая уже перестала удивляться тому, что Эмили каждая полицейская собака знает в лицо.

— Пришла арестовать Мэриона Джексона, а так, в общем, у меня всё нормально. Спасибо, что спросил!

Это был едкий сарказм, и Максвелл просёк его. Он всегда был умён, и Эмили мучило любопытство, какими путями он оказался в охране этого бездарного ублюдка Джексона? Вопрос на тысячу баксов.

— Ордер? — тут же спросил охранник. Эштон протянула ему документ, и он, кивнув, пропустил их во владения опального баскетболиста.

— А что, собственно, случилось? — всё же не удержался от вопроса Максвелл.

— Да ничего особенного, — махнула рукой Эми. — Подозревается в убийстве, всего лишь. — сарказм сегодня одолевал Стоукс с самого раннего утра. Эштон заметила это ещё по телефону и решила не усложнять жизнь ни себе, ни Эмили.

— В каком таком убийстве, офицер? — вышел к ним Джексон. Халат в цветочек ему явно не шёл. Эштон сразу же заметила дрожание рук, а Стоукс незримую угрозу, исходящую от бейсболиста. Он был под кайфом.

— Я примерный гражданин, плачу налоги, занимаюсь благотворительностью, никаких убийств не совершаю. Или у вас есть доказательства причастности меня к мнимым преступлениям.

Джексон явно был в курсе того, о каких убийствах может идти речь, иначе не завёл бы речь о доказательствах, а просто сделал невинное лицо.

— Ну конечно же, и не ты состоишь в закрытом клубе «Падшие девственницы», правда? — продолжала Эмили заниматься сарказмом. — Чем они тебя прижали, Мэрион? Колись! На суде зачтётся!

Мужчина присел на шикарный кожаный диван, тут же развалившись на нём.

— О каком суде речь, офицер… — он запнулся, ожидая, что Эми представиться.

— Детектив Стоукс.

— Так что вы собираетесь на меня повесить, офицер Стоукс?

Пока Эмили прощупывала мужчину на нескладные истории, Эштон заметила, что совсем недавно в этом доме были начисто вымыты все полы. Запах хлорки ещё не выветрился и забирался в ноздри. А ещё был идеальный порядок для такого увольня, как бывший бейсболист. Наверняка кто-то обработал его вещички и его квартиру, чтобы комар носа не подточил. Значит, было что скрывать, и Эмили оказалась не так далека от мысли — опечатать тут всё.

— У вас есть пистолет, Джексон? — встряла Эштон в разговор своей напарницы и подозреваемого. Мужчина перевёл взгляд синих глаз на криминалиста.

— Нет. Я плохо отношусь к оружию.

Эми почувствовала подвох в голосе Джексона ещё до того, как Эштон озвучила другой вопрос:

— Да? Тогда почему в этой стене хорошо замазанный след от пули тридцать восьмого калибра?

Повисла нервная пауза, после которой Джексон вдруг вскочил и бросился в дверь, за которой находился сад. Эми бросила за ним, а Эштон, выбежав через входную дверь, решила обойти беглеца сзади. Это уже отработанная схема поимки преступников. Правда, на этот раз Стоукс не понадобилось подкрепление в лице Эштон, она завалила на изумрудный газон Джексона сама и права ему зачитала тоже сама. А когда они уводили его, Максвеллу пришлось сказать, чтобы поискал себе другую работу.

Уже привычно после смены женщины проводили время вдвоём у кого-то дома. Сидя за чашкой чая или поеданием пиццы, они пытались увязать все существующие улики против Уизера и Ричар в одну большую живописную картину преступлений. На свободную стену в квартире, которую-таки на долгое время сняла Регина, они с Эмили повесили карту Америки, где канцелярскими кнопками выделяли места совершения преступлений Уизером и Ричар. После почти двух месяцев работы над делом у них вся карта была истыкана кнопками.

Регина старалась не говорить о чувствах, которые у неё, несомненно, были к Эмили. Стоукс же не желала поднимать эту тему до того, как они закроют дело. Но иногда всё же эмоции обличали обеих на большее, чем просто органичное молчание на одной волне. Эмили почти смирилась с тем, что её тянет к Регине. Эта тяга не выливалась во что-то ужасное, скорее, это было просто прелюдия к чувствам, которые прежде Эми никогда не испытывала к женщине.