Майами

— Где вино, Абдул? — рассеянно произнесла она. Ей требовалось выпить. Этот вечер должен стать событием повсюду, во всех местах, а он едва начался. Мммммм. Впрочем, все нормально. Ей требуется обострение ситуации, состязание. Простое для нее слишком просто. Трудности — вот что ей нравилось. Они приносят еще большее удовлетворение победе. Ее настроение улучшилось. Мери Уитни, миллиардерша и гуру в области моды, хотела бы затащить ее мальчика в постель. Криста Кенвуд, легендарная модель и паладин в агентстве, которое обещает быть мегабаксовым, вероятно, тоже гоняется за его телом. И еще существует Стив Питтс, который очень просто может сделать его звездой. Стив аж зашелся, когда его глаза-буравчики направились на Роба Санда. Не следует ей забывать и про маленького Абдулу, яхта которого, должно быть, отделана золотом и прочими непристойностями: маленький Абдул, беззвучный пердун, ночные трюки которого определенно заполняют диапазон от АС до ДС[13], от удовольствий с телами девочек до восторгов с мальчиками. О, да, ставки на Роба Санда все полностью сделаны, но победит все равно она. Когда ворота откроются, там будет Лайза Родригес, чистокровка, которая начала первой; а когда флаг будет спущен, она первой и закончит, и тогда черт с ними, с теми, кто тоже бежал рядом.

— Мы можем заказать еще шампанского, — заявил Абдул, — и шардонне тоже выглядит неплохо. И потом нам действительно стоит заказать немного «Джордана», красного вина. И много «Перье».

Говоря это, он глядел на Лайзу, желал услышать одобрение.

— Как хочешь, — сказала она.

— Знаете, это место напоминает мне Челси в шестидесятых, — сказал Абдул. — Энергия, уверенность в себе, веселье. Там было место под названием «Альварос», и еще одно, «Аредуза». Все итальянские, шумные, полные красивых людей.

Его голос звучал мечтательно, когда он ударился в воспоминания.

— Ты был живым в шестидесятые, — с насмешкой сказала Мона.

— Кому-то надо было жить, — ответил Абдул с метафизическим спокойствием. Он, пожалуй, испытывал сожаление к Моне. Об этом говорила его мимика. Среда Родригес — Кенвуд представлялась ему гораздо более привлекательной, начиная с мальчика примечательной внешности, который носил свою невинность, как ослепительно-белую джеллабу.

— Знаете ли, — сказал Абдул, — я всегда был очень высокого мнения о Кристе Кенвуд. Мне бы хотелось встретиться с ней. Кто-то ведь сказал, что она сегодня возвращается в Майами?

— Да, это так, — сказал Роб. — Она едет из Ки-Уэста. Завтра она будет в конторе.

— Роб у нас местный эксперт по Кристе, — заметила с милой улыбкой Мона.

— Я бы с удовольствием взглянула на твою яхту как-нибудь, — сказала в отместку Лайза. Она наклонилась через стол к Абдулу, словно только что его увидела. Он расцвел, словно роза при ускоренной киносъемке. Лайза улыбнулась Моне. «Поцелуй свое путешествие на Абакос на прощанье, сука, — сказала ее улыбка. — Я могу получить тот ломоть, на который ты нацелилась, одним взмахом ресниц».

— Это было бы большой честью для меня, — сказал Абдул. — Утром я могу приплыть на ней в Майами. Или можно воспользоваться геликоптером. Некоторые гости считают, что у меня неплохие картины.

— Ты художник? — спросила Мона в ярости оттого, что Лайза угрожала с фланга ее территории.

— Я уверен, что Абдул имеет в виду купленные им картины, — объяснил Роб с улыбкой.

— Ну, так простите меня, — обидчиво и раздраженно фыркнула Мона. Она оглядела стол. Яд бурлил в ней. Она хотела обидеть всех сразу. Лайзу в первую очередь. И белого мальчишку, который не узнает водосточной канавы, если попадет в нее. И этот слюнявый мешок с деньгами, которого она подцепила в «О Баре». Они все старались унизить ее, каждый на свой лад, и все они заплатят за это. Джонни был ее мужиком. Он был ее парнем номер один. Что бы он там ни замышлял против Кристы и Лайзы, на долю остальных тоже достанется достаточно неприятностей. И она, Мона, станет инструментом его возмездия. Но она должна двигаться осторожно и не забывать про план игры. Ей нужно поступить на работу в агентство Кенвуд. Этого хочет Джонни. Поэтому она не должна ничего себе портить. Она должна быть забавной, легкой и яркой, а это все означало кокаин. В ее сумке было немного. Хоть она и не любит тратить свой собственный, но сейчас обстоятельства вынуждают. Она оттолкнула назад свой стул.

— Схожу до джона, — сказала она, изобразила из последних сил ослепительную улыбку и удалилась.

— В этом месте дорога до джона равнозначна спасательным лодкам на «Титанике», — сказала Лайза. Роб совершенно не понял, что она имела в виду. Абдул ухмыльнулся.

— Не желаете ли отведать что-нибудь особенное? — спросил официант. Никто его не слушал. Блюда в «Меццанотте» были превосходными, но не в этом была его изюминка. Заказы вытягивались здесь, словно секреты в испанской инквизиции.

— Так вот какие завсегдатаи ресторанов в Майами, — сказал Абдул, оглядывая помещение, словно в поисках его сущности.

Лайза решила ему объяснить.