Маятник

— А теперь Рогова налево, остальные в хвост самолёта! — Как же! Я никогда не была сторонницей беспорядочных связей. Хоть пошутить в создавшейся ситуации. М-да, а она совсем не в нашу пользу: до врага около двух метров, ничего для меня особенного, в принципе, но ты попробуй, Настя, дотянись до него. Пока допрыгнешь, он из тебя дуршлаг сделает — ППШ это тебе не «светка»! Эх, только бы его чем-то отвлечь!

И тут моя дочь становится нашим спасителем. Уж не знаю, почему она так сделала, но именно её демарш позволил нам нейтрализовать бандита. «Карцев» решил, что у ребёнка только кобура и проигнорировал её. Пока он взирал на нас, Настёна вытащила свой пистолет и с криком «Сдавайся, фашист!» направила его обеими руками на лже-лейтенанта. Тот инстинктивно отвлёкся на неё, и здесь уж я не дала ему никаких шансов.

Что, сволочь, решил ребёнка «срезать»?! Да я тебя за дочку порву, как тузик грелку!

Он так и осел кулём, после моего тычка в шею. Выхов, несмотря на свою подстреленную ногу, тигром бросился на «Карцева» и скрутил ему руки, используя брючный ремень врага.

— Что мама, что дочка, — сипло проговорил он, переведя дух — иногда мне кажется, что я сплю. Нет, я понимаю вашу психологическую подготовку, Анастасия Олеговна, но ваша дочь…

— Есть такой термин — «мамина дочка», так вот Настенька его оправдывает на все сто! Иди ко мне, моё солнышко! — я поманила рукой своё сокровище.

— Мамочка, а я правильно поступила?

— Воспитанник Рогова! — с напускной важностью обратился к ней Выхов.

— Я, товарищ капитан! — она с не меньшей серьёзностью ответила ему.

— Объявляю вам благодарность!

— Служу трудовому народу! — отдала честь Настя.

— По прибытии на место, напишу представление на медаль «За отвагу».

— Выхов, вот только не надо, а? Она же ещё маленький ребенок.

— Надо, товарищ Рогова, очень даже надо! Будем делать из Анастасии Николаевны детскую политическую фигуру. Все данные для этого у неё имеются.

— Мама, товарищ капитан прав! Мы должны теснее сомкнуть ряды против немецких захватчиков! — да-да, я уже где-то это слышала. А-а-а, это же из курса истории! Один из знаменитых лозунгов — «теснее сомкнуть ряды…» ды-ды, ды-ры-ды-ды. Чего-то там. Это мне такое в голову не придёт, а она дитя этого времени. Как же я могла это забыть! Минус тебе, как матери, Анастасия Олеговна!

— У твоей дочери, несмотря на столь юный возраст, очень правильный политический взгляд! — сказал Выхов, поднимаясь с пола. — Нет, так не бывает…

— Ты о чём? — удивлённо поднимаю на него глаза.

— Я о ваших поступках. Обеих Анастасий. Просто не верится…

Он не договорил, когда его взгляд привлёк посторонний шум снаружи. Мы всем скопом прильнули к иллюминаторам.

Глава 10

Воздушное пространство между М-ском и Москвой. 2 сентября 1941 года. 16 часов 15 минут по московскому времени.

Пономарёв ворвался в салон.

— Да что же это такое?! Сначала этот, — он кивнул на связанного — потом нас атакует пара «мессеров»!

Вот оно! Моя гипотеза полностью подтвердилась! Два самолёта воздушной поддержки. Скорее всего они работают исходя из версии, что агент взял ситуацию под свой контроль. Ы-ы-ы! Но мы-то знаем, что это не так, а вот немцы — нет. И сейчас воспользуемся этим преимуществом. Так-так-так… до самолёта метров двадцать, может чуть больше. В лётчика стрелять — дохлый номер, а вот по мотору…

— Не паникуй, лейтенант, — стараюсь его приободрить. Поворачиваюсь к Скворцову — Дай мне «светку».

— Ты что собралась делать? — Выхов с подозрением взглянул на меня. Видимо, ему наши с дочкой похождения осточертели, как зубная боль перед кабинетом стоматолога. С большой степенью вероятности он спал и видел, как бы нас сдать верховному руководству, а самому побыстрее свалить в другую сторону.

— Пономарёв! Если я разобью окно в самолёте, есть чем потом его заделать?

— Найдём, а что вы, тарщ капитан, хотите предпринять?