Маятник

Теперь как быть с сумкой. Да, в ней, конечно, есть такое, что при осмотре вызовет шок, но не переться же мне с ней в столовку? А, рискну! Я всё-таки очаровала этого мальчика, и он вряд ли будет лезть в мои вещи.

— А можно я пока свою сумку с вещами оставлю?

— Да-да, конечно.

Двигаюсь по тротуару не спеша. Так, заработали рефлексы слежки. Кто-то буравит спину. Резко оглядываюсь. Серая ничем непримечательная личность в широких штанах, футболке с завязками на груди, клетчатый пиджак и такая же кепка-«хулиганка».

Чей? От милиции или кто-то ещё? Нет, милиция никого бы не послала, я для них иногородняя пострадавшая. Тут кто-то другой. Но кто? Ладно, будем посмотреть, как говорят в Одессе.

Иду дальше, стараясь не подавать виду. Невдалеке вижу столовую и боковым зрением наблюдаю справа открывающийся моему взору переулок. Опа! Внезапно до моего слуха доносится еле слышное шарканье обуви, резкий толчок в бок и я уже в переулке. Не поняла!

— Хиляй вперёд, шмара! Ты чё, в натуре, думала Чалого на твоём лопатнике замели, так в ответку беспредел чинить можешь? Телегу подписала, так мы тебя щас тоже подпишем, гы!

— Чё, Сява, она? — из арки одного из домов вышли пятеро. Такая же блатота, как и этот.

— А то!

— Ну, чё? На ремни порезать? Ты кого заложила, дешёвка?

О, как! Не успела отдышаться с попаданством, уже блатняк наезжает. Как там в «Марафоне» Российский художественный фильм. — «Слышь ты, не фраер?», ну сейчас получите.

— Слышь, ты, не фраер! Ты на кого батоны крошишь?! На халяву таких, как ты сам бакланов разводить будешь, понял?! Или мне предяву кидаешь? Так если с людьми хочешь базарить — мазу правильную держи, а то, в натуре, по беспределу выходит! Если твой жиган спалился, то неча стрелки на других переводить! Его за шиворот никто к краснопёрым не тянул. С лопатником профанфаронил — его проблемы.

— Опаньки! Да ты из наших?

— Не, братва, чую, что из краснопёрых она. Меня чуйка ещё ни разу не подводила. Походу, у них шмарой работает.

— Ну, чё? Перо в бок и ваши в дамках? А?! — третий уж совсем близко подошёл. Заточка медленно вылезла из рукава и…

Делаю удар пальцем в определённую точку на шее и он, закатывая глаза, валится на мостовую. Резкий разворот и второй, тот самый Сява, получает резкий хук в кадык. Хрустнуло. Снова боевой разворот и сразу двое получают по глазам. Упали. Один из пары оставшихся выхватил из кармана наган. Резкий прыжок в ноги, «Тках!» и пуля по касательной уходит вверх, не задев меня. Резкий удар кулаком в пах, урка сразу сник и пистолет у меня. Последний было метнулся наутёк, но резкий окрик «Стой!» и снова «Тках!» — заставил его замереть. Я резко оглянулась на источник этого окрика и обомлела: на углу переулка, с наганом в руке, стоял… сержант с выпученными от удивления глазами.

* * *

Город Н-ск. Полдень. 20 июня 1941 года.

— Анастасия Олеговна… это как же так… — подходя вплотную ко мне, сержант ещё никак не мог прийти в себя. Видимо такой рукопашный бой ему в диковинку.

Опа! Он даже моё имя с отчеством запомнил. А, кстати, он же протоколы пострадавших должен писать! Что же он тут-то делает?!

— Что «как»? Мне жених показывал несколько приёмов, чтобы от шпаны отбиться, — будем дальше прикидываться шлангом и перекидывать стрелки на мнимого жениха.

— Вы понимаете, такие приёмы даже нам на занятиях не показывают. Боюсь спросить, в какой части служит ваш жених.

— Его командир части уже знает обо мне. Мы после свадьбы будем жить в закрытом городке, так что я уже подписку о неразглашении давала, — вот так вот, попробуй теперь интересоваться дальше, сержант.

— Понимаю. Однако вынужден снова попросить вас пройти в отделение. Вы хоть знаете, кого задержали?

— Понятия не имею.

— Шайка Хромого. Они тут давно хулиганят, да только чистенько так, не было у нас на них ничего, а вот теперь… — сержант захлебнулся от избытка чувств.

Эх, мальчик, мальчик! Долго тебе ещё до зубастого оперативника взрослеть!

— Я не возражаю, только… кушать очень хочется.

— Я сейчас приведу вас в отделение, сам сбегаю в столовую за бутербродами, а там и чай у нас на месте организуем. Пока мой начальник будет писать протокол, я успею.

— А с этими что?