Маятник чувств (СИ)

— Давай я сначала всё расскажу, а потом уже будешь делать выводы? — вижу кивок и продолжаю: — У меня были отношения с Леной. Она сестра моего компаньона, мы начали встречаться до того, как она устроилась. Она хотела быть как можно чаще рядом и попросила брата устроить на работу. Я б её уже давно уволил, только принимал не я, да и Паша просил оставить сестру: Романова хороший работник, в этом плане к ней претензий нет.

Делаю паузу и даю Соне обдумать эту информацию. А сам отправляюсь на кухню, чтобы приготовить чай. Я рассказал правду, но как сказать — причину расставания. Снова это вспоминать желания нет. Слышу приближающиеся шаги и разворачиваюсь, а Соня стоит уже непозволительно близко и смотрит прямо в глаза, словно хочет найти ответы на интересующие вопросы.

— А как вы расстались? — смотрит с прищуром.

— Она мне изменила, — чеканю каждое слово, а у Сони смешок вырывается. И это ставит меня в тупик. Такой реакции я точно не ожидал.

— Не стыдно тебе? Врёшь и даже не краснеешь, — говорит и разворачивается, чтобы уйти.

— В смысле «вру»? — хватаю её за руку и не позволяю отойти ни на шаг.

— В прямом, Ярик! Ты изменил Лене! — Такого поворота я вообще не ожидал. Теперь от сказанного Соней я начинаю смеяться. — Я сказала что-то смешное? — дёргает руку, но вырвать не получается, я сильнее обхватываю и тяну на себя. Соня от неожиданности падает в мои объятия.

— Я никому не изменял, кто тебе такое сказал? — окольцовываю талию и понимаю, как сильно скучал по ней.

— Кто надо! — начинает брыкаться. — Ярик, отпусти! — повышает голос, и я отпускаю. Не хватало еще, чтобы крики о помощи на весь дом было слышно.

— Успокойся, пожалуйста, — протягиваю горячий чай, может, он успокоит Соню хотя бы немного. — Я не изменял, мне изменили.

Начинаю рассказывать Лавровой правду о расставании с Романовой. Получается вкратце, потому что вспоминать такое прошлое мерзко. Даже счастливые моменты меркнут после всей грязи, которую творила Лена.

— Почему я должна тебе поверить? Почему ты раньше не сказал про то, что у тебя было с Леной? Почему я должна быть уверена, что ты не играешь мной? — такие слова слышать неприятно, но я понимаю Соню, ведь действительно нужно было всё рассказать сразу.

Лаврова сидит на диване, подхожу к ней, сажусь на корточки и беру её руки в свои. Она вся дрожит, а я поскорее хочу закончить все выяснения отношений и прижать её к себе.

— Маленькая, ну разве я стал бы с игрушкой настаивать на том, чтобы про нас все знали? Я уважаю себя и свои отношения, поэтому не стал бы выставлять напоказ разовые отношения. Мне уже не восемнадцать лет, чтобы такой ерундой заниматься, — вижу, как Соня внимательно смотрит, но не пойму, о чем она думает, потому что молчит. — Ну, если не веришь, то сейчас я тебе докажу.

Достаю телефон, набираю номер Лены и ставлю на громкую связь. Ответ не заставляет себя долго ждать: она отвечает на звонок, и без прелюдий говорю то, что приходит первое в голову.

— Лен, слушай, говорю последний раз: у нас ничего не будет, я никогда не прощу тебе измену. Выкинь из головы всю хрень, которую ты напридумывала, поняла? — мой взгляд прикован к Соне, а её бегает от моего лица к телефону.

— Не поняла, Яр, что на тебя нашло? Я говорила, что виновата и буду всю жизнь вымаливать твоё прощение… — не хочу слушать эти сопли, от её слов тошнит.

— Разговор окончен, Лен, — не даю ей договорить и сбрасываю звонок. — Убедилась? — спрашиваю как-то резко, сам от себя не ожидал, а Соня даже вздрагивает.

Нужно срочно покурить и привести в порядок нервы. Поднимаюсь и хочу пойти на балкон, но Соня берёт меня за руку и притягивает к себе. Вся моя нервозность вмиг испаряется, стоит Лавровой коснуться меня — её объятия лечат от всех невзгод.

Смотрю на неё и не могу сдержать улыбку. Но гложет, что не поверила и что пришлось звонить Лене. Соня приподнимается на носочки и касается губ, оставляя нежный поцелуй. Но я слишком скучал, чтобы на этом поцелуе остановиться, поэтому становлюсь ещё более настойчивым, властным, и язык проникает в рот. Лаврова отвечает с не менее сильным порывом.

— Почему ты мне раньше об этом не сказал? — разрывает поцелуй и прикусывает нижнюю губу.

— Заслужил, — улыбаюсь, — не знаю, я хотел, но…

— Но вы дурак, Ярослав Дмитриевич, — на лице Сони появляется похотливая улыбка.

— Пусть так, я просто помешался на одной девушке, — снова утягиваю в поцелуй.

Она такая моя, что готов кричать на весь мир. И скрывать наши отношения теперь я точно не намерен. Пусть каждый знает, что у нас всё серьёзно, и только попробует косо посмотреть на Соню.

— Надо быть ещё более аккуратными, про нас и так пошли сплетни, а будет ещё хуже, — Соня разрывает поцелуй и смотрит сурово, словно и не было этой похоти совсем.

— Неужели тебе мнение кого-то важнее меня? — шепчу в губы и возобновляю поцелуй.

— Конечно, ты важнее, но… — не даю продолжить, проникаю языком ей в рот и лишаю возможности нести всякий бред.

— Давай без «но», — подхватываю Соню под бëдра и заставляю обвить ногами талию. — Я, видимо, тебе давно не напоминал, насколько со мной может быть хорошо.