Маятник чувств (СИ)

Видимо, не нравится, когда перестают играть по его правилам. Ярик заходит в лифт, а я всё так же стою и боюсь вдохнуть. Легко дышать не получается, даже когда Белов покидает подъезд. Слёзы неконтролируемо начинают скатываться по щекам. Ощущаю, как внутри меня что-то надломилось.

Закрываю глаза, чтобы остановить поток слёз, но ничего не выходит. Когда открываю, то жестокая реальность поглощает с головой и сердце начинает биться с бешеной скоростью.

Самое ужасное в поступках дорогих людей — это то, что ты думаешь, что они никогда не смогут тебя предать. После слов Ярика я не допускала мыслей, что он может уничтожить меня, сделать больно. Хочу кричать от несправедливости и от того, как болит внутри. Я чувствую, что начинаю слабеть — срочно нужно на воздух. Держась за стену, спускаюсь вниз и молюсь лишь о том, чтобы не упасть и не отключиться.

Выхожу из подъезда и сразу оседаю на ближайшую лавочку. Свежий воздух немного приводит меня в чувства. В квартиру к Ярику я точно не пойду, поэтому решаю вызвать такси и поехать домой к родителям.

— Соня? Лаврова? Вот так встреча, — слышу мужской голос, поднимаю голову и вижу знакомое лицо. — Случилось что? — Никита садится на корточки и смотрит на меня с беспокойством, неужели я так отвратительно выгляжу?

— Вот так встреча, — удивляюсь увидеть тут одноклассника.

Мы не виделись несколько лет. После школы он уехал учиться в Америку, так и перестали общаться. Пытаюсь улыбнуться, но понимаю: выходит плохо. Телефон издаёт звук, оповещая меня, что машина назначена. Никита обращает на это внимание, ещё раз смотрит на меня и говорит:

— Давай я довезу, как раз поболтаем, столько лет не виделись, — на его лице добрая улыбка. А может, это выход из моего состояния? Так я хотя бы не буду думать о том, что произошло.

— Отличная идея, — отменяю такси, пошатываясь поднимаюсь на ноги, но Никита без слов приобнимает меня и ведёт к машине.

Глава 22. Ярослав

Еду домой после рабочего дня, а Соня направилась по делам. Скрывает от меня что-то — это одновременно бесит и интригует. Не люблю быть в неведении, но она и даже Серёжа уверили, что всё идет под контролем. Пришлось довериться этим двум и отпустить ситуацию. Всю неделю пытался связаться с Сашей и узнать, что за хрень он устроил, но телефон по-прежнему не работает, а его помощник сказал, что тот покинул город. Вот же мудак, слов по приличнее у меня нет. Жизнь — бумеранг, и ему все вернётся.

До приезда Сони хочу помыться и заказать еду из ресторана Макса. Она приедет, наверное, голодная, ведь даже в перерыв отказалась идти кушать. Упрямая. Как бы я ни уговаривал, всё равно настояла на своём.

После заказа беру полотенце, но мой план держит крах, так как в дверь начинают стучать. Соня, что ли, так быстро? Странно, даже не позвонила, но это к лучшему: я всегда «за» принять совместный душ. В голове всплывают пошлые картинки, спешу поскорее открыть и воспроизвести всё, что мелькает в мыслях.

— Привет, — открываю дверь, и передо мной совсем не та, кого я жажду видеть в эту секунду. За порогом стоит Романова, и я сразу же улавливаю запах алкоголя.

— Ты что тут делаешь? — бросаю грубо, но с Леной так и надо.

— Пришла поговорить, дай мне пятнадцать минут, — в глазах мольба, а мне противно, и даже жалости по отношению к ней нет.

— Мы обо всём поговорили, — чую перегар, и становится тошно. Теперь понятно, что за личные дела у неё были и по какой причине отсутствовала на работе.

— Пожалуйста, — берет меня за ладонь, но её прикосновения уже давно холодные и чужие. Выдергиваю руку, из-за чего Лена начинает реветь, да так, что мне кажется, слышит весь дом.

— Успокойся, — затаскиваю её в квартиру, — ты чего орешь как ненормальная? Совсем с ума сходишь? Так тебе пить не вино нужно, а таблетки, — отвращение — это то, что я испытываю. Надо поскорее попрощаться с ней: в любую минуту может приехать Соня, а мне неловкости не нужны.

— Прости, пятнадцать минут, Яр, — снова умоляет, смотрю на время, киваю ей и прохожу на кухню.

Лена шатаясь заходит следом, а в руках бутылка вина. Сажусь на стул и наблюдаю за её действиями: она подходит, открывает ящик и достаёт штопор. А я понять не могу, когда разрешил ей хозяйничать у себя в квартире.

— Давай быстрее, у меня дела есть, — рявкаю на неё, она в ответ поворачивается и уже с открытой бутылкой подходит ко мне.

— Мне так плохо без тебя, — нет, только не это, снова эта заезженная пластинка, — я люблю…

— Хватит, — вскакиваю на ноги, Романова дёргается, и полная бутылка в её руке выплёскивается на мою серую майку и её белую рубашку. — Сука!

Я и так собирался в душ, но теперь ещё и любимая футболка вся в вине. Неуклюжая, какая же она неуклюжая.

— Ой, прости, — тянется ко мне — я отхожу на несколько шагов: её прикосновения совсем не приятные.

— Слушай меня внимательно: я тебе уже всё сказал, любила бы — не пошла бы налево! Мне похер, что ты там чувствуешь и как тебе плохо! Моя жизнь продолжается, и не надо постоянно тянуть меня в прошлое!