Маятник Фуко

— Не задавайте чересчур трудных вопросов, — предостерег меня Алье. — В случае умбанды ответить было бы еще сложнее. В родословную Ошала входят святой Антоний и святые Козьма и Дамиан. Иеманжа включает в себя сирен, ундин, кабокло как морских, так и речных, поверия о духе моряков, о путеводных звездах. В восточную линию входят инду, врачи, ученые, арабы и марокканцы, японцы, китайцы, монголы, египтяне, ацтеки, инка, жители Карибского региона, римляне. Ошосси объемлет солнце, луну, кабокло водопадов и кабокло негров. В линии Огуна преобладают Огун Бейра-Мар, Ромпе-Мато, Иара, Меже, Наруээ… В общем, в разных случаях по-разному.

— Вот это да, — снова выдохнула Ампаро.

— Нужно говорить «Ошала», — шепнул я, слегка касаясь ее уха. — Спокойно, но пасаран.

Иалориша показала нам серию масок, которые церковные служки носили в храме. Это были маски-шлемы из соломы или капюшоны, которыми должны покрывать голову медиумы во время того, когда они впадали в транс и их забирали в свои владения божества.

— Это своего рода форма стыдливости, — объяснила она, — в некоторых террейро избранные танцуют с открытым лицом, не скрывая своей страсти от присутствующих. Но посвященный всегда защищен, окружен уважением и избавлен от любопытства профанов и тех, кто не с состоянии постичь внутреннее ликование и благодать. Таков обычай террейро, и поэтому туда неохотно допускают чужих. Но, может быть, со временем вам удастся проникнуть, кто знает.

Нам осталось только попрощаться. Однако она не хотела нас отпускать, не предложив попробовать — не из corbeille, которые должны оставаться нетронутыми до конца обряда, а со своей кухни — немного comidas de santo. Она повела нас за террейро, и было это настоящее многоцветное пиршество: маниок, перец, кокосы, миндаль, имбирь, moqueca из siri mole, vatapa, efo, caruru, черная фасоль с farofa и все это с нежным ароматом африканских кореньев, сладковатых и пикантных тропических приправ. Мы сосредоточенно пробовали пищу, осознавая, что едим с древними суданскими богами. Иалориша сказала, что каждый из нас, не зная об этом, есть ребенок одного из ориша и часто можно определить, кто чей. Я смело спросил, чей я сын. Иалориша вначале уклончиво заметила, что нельзя точно сказать, затем принялась рассматривать мою ладонь, провела по ней пальцем, посмотрела мне в глаза и сказала: — Ты сын Ошалы.

Я был горд этим. Ампаро, уже успокоившись, предложила определить, чей сын Алье, но он ответил, что предпочитает этого не знать.

Когда мы вернулись домой, Ампаро сказала мне:

— Ты видел его руку? Вместо линии жизни у него множество линий, прерванных подобно ручью, который, встречая на своем пути камень, огибает его и течет на метр ниже. Это линия жизни человека, который умирал много раз.

— Международный чемпион длительного метемпсихоза — сказал я.

— Но пасаран, — засмеялась Ампаро.

29

В силу того простого обстоятельства, что они меняют и укрывают свои имена, и лгут о своем возрасте, и таково их желание, что они приходят неузнанными, — ни один логик не может опровергнуть, что необходимо следует, что они действительно существуют.

Генрих Нейгауз, Благочестивое и наипоследнейшее предостережение о членах Братства Розы и Креста, именно: существуют ли они? каковы они? и что за имена они себе приписывают.

/Heinrich Neuhaus, Pia ed ultimissima admonestatio de Fratribus Roseae-Crucis, nimirum: an sint? quales sint? unde nomen illud sibi asciverint, Danzig, Schmidlin, 1618 — ed. fr. 1623, p. 5/

Говорил Диоталлеви, что Хесед — это сефира благодати и любови, белый пламень, ветерок с юга. Позавчера в перископе мне думалось, что последние дни, проведенные в Баие, когда я был с Ампаро, протекали именно под этим знаком.