Маятник качнулся

«Лесной» некрополь показался ему сравнительно небольшим. Возле центральных ворот, что у самой просёлочной дороги, по обе стороны широкой аллеи располагались старые могилы. Над ними вырос уже настоящий лес, местами ставший непроходимым. Сошел в боковушку, по ней миновал узкие, замысловатые дорожки с утопающими в зелени старыми склепами и памятниками. И чем дальше он заходил вглубь, тем захоронения выглядели современнее. Казачья верхушка, напополам с купечеством, упокоились здесь под тяжёлыми гранитными плитами, под статуями различных скорбящих ангелов и просто под высокими, пирамидообразными монументами. Шел, исподволь разглядывая и читая фамилии усопших. Дальше последовали участки первых советских захоронений. Тут памятники уже скромнее, статуй практически нет. Про себя отметил, что начиная с конца 30-х годов, и вовсе металлические надгробия поставлены. Прямоугольники с усечёнными торцами, пирамидки и просто кресты, деревянные или сваренные из водопроводных труб и даже кусков рельса. Двигался в тишине, не ощущая никаких позывов к страху. Никто не останавливал, не шептал в ухо: «Стой! Не иди дальше!». По вечерней поре птицы и те смолкли.

За кладбищем правее принял и когда до балки добрался, солнце закатилось за горизонт, и только кровавый отсвет его, еще бередил округу. Через сад к развалинам прошел в потемках. Ну, а дальше-то куда? Где ожидать? Что это там?

Будто тень из входного проема в подвал пламенем на фитильке свечи поманила. Спустился. Пошел по коридору позади провожатого, семенящего в пяти шагах перед ним. Женщина, что ли? А где же брат?

Неожиданно провожатая развернулась к нему лицом, подняла над головой свечу. Старой вороной каркнула:

–Стой!

Встал. Перед ним старуха цыганка. В пламени свечи, в глазах сумасшедшинка играет, а губы в улыбке кривятся. Именно кривятся.

–Помнишь ли Мишка, как мамка умирала? Хе-хе! Так это я ее в дальнюю дорогу снарядила. Сама бы она пожила еще.

Не понял. Чего это… А-а! Так это его за брата приняли.

–Уважаемая… – попытался наладить контакт, когда дошла до неповоротливого мозга нелицеприятная информация о незнакомой собеседнице. Заткнулся на миг, потом разродился вопросом. – Зачем?

Расхохоталась.

–Шустрая очень! Внучке моей дорогу перешла, а та дуреха свою любовь к мужчине пережить не смогла. Давно уж того ромы на свете нет. В войну погиб. А должок я взяла. Тебя извести не получалось, после моего колдовства ты бывало простудой переболеешь и все. Но теперь мне колдовать не нужно, так подохнешь.

Левая рука колдуньи упиравшаяся в выемку коридорной стены, произвела какое-то действие и Улыбин еще и подумать о чем либо не успел, когда под ногами разверзся, казалось монолитный пол. На миг тело ощутило пустоту, а внутренности кажется, под самое сердце ухнулись, и он рухнул вниз в кромешную темноту.

–А-а-а! Г-гупт! – зубами клацнул.

Благо летел не долго, сгрупироваться успел и на ступни приземлиться. Пятая точка организма мягкими тканями уперлась во что-то острое, но без сильного болевого ощущения. Вроде не покалечился. До сознания дошло, что все еще сжимает кожаную ручку саквояжа в кулаке.

Ощупывая ладонью стену, поднялся в рост. Черт! Темно. Опять-таки на ощупь раскрыл саквояж, порывшись, достал китайский фонарик. Осветил конуру, в которую угодил по воле старухи.

Правильный прямоугольный колодец, стены которого тянулись высоко вверх и можно разглядеть даже своды ловушки, привели в шок. Так просто из этого каменного мешка не выбраться. Мало того, под ногами Давыда хрустнули кости человеческого скелета. Отшатнулся к стене, спиной чуть ли не влип в осклизлый, неровный камень древней кладки. Луч фонарика уперся в голый человеческий череп с пустыми глазницами. Упавший саквояж освободил руку, сжавшую кисть в кулак. Вот этим кулаком, исключительно на нервах, Давыд от души и треснул по чуть выступившему из стены голышу.

Ш-ш-шу! Почти неслышный шорох под боком, насторожил, заставил и без того взведенный затвор нервов напрячься. Что такое? Чуть ли не змеиное шипение. Нет! Змея так не шипит, скорее воздух из крохотного резервуара выходит. Что же это? Посветил фонарем на источник нового звука. Ну ни себе чего?..

От «пола» примерно до уровня средины бедра, часть стены в одном месте отошла в сторону, освободив проход в неизвестно куда. Не брезгуя соседством скелета, наклонился. В открывшуюся нору сунулся, протиснувшись по пояс. Странно как-то! Коридор. По-всему темно должно быть, а там впереди свет маячит, освещает проход. И ведь не видно привычных глазу ламп, проводки кабелей по стенам, а темнота отсутствует.

Подумав, решился. Без трепетной гадливости ухватив берцовую кость от скилета, сунул в паз, застопорил салазку механизма закрытия дверцы в каменный колодец. Вдруг вернуться придется. На другую сторону перебрался. Довольно высокий свод над головой и от стены к стене места много. Под ногами, будто кто щебнем намостил, но и при таком освещении видно, что пылищей присыпано, давно здесь не хожено.