Маятник мести (Тихая провинция)

Григорий распахнул куртку и начал сматывать с тела что-то вроде небольшого каната. Сняв куртку, он перекрестился и осторожно протиснулся в узкую щель трубы. Ремизову показалось, что он не пройдет, обязательно застрянет, но, энергично извиваясь всем телом, цыган сполз вниз и исчез в трубе. Алексей встал поудобней и перекинув через плечи канат, начал потихоньку стравливать его вниз, как в свое время его учили в туристском лагере. Временами тяжесть исчезала, Алексею сразу начинало казаться, что теперь уж Григорий точно застрял, но тот просто отдыхал. Местами труба сужалась и сдавливала грудную клетку так, что он даже не мог дышать. Все это продолжалось минуты три, но обоим они показались вечностью.

Наконец веревка ослабла, и Ремизов почувствовал два коротких рывка. Упрямый цыган достиг своей цели. Тогда Алексей обвязал веревку вокруг трубы и, снова загрохотав прогибающимся под ногами металлом, поспешил к лестнице.

Когда он зашел на крыльцо, дверь была уже открыта. Пропустив в дом Ремизова, Гриша шепнул ему на ухо.

— Ну, теперь он наш.

ГЛАВА 52

Нечаеву, как всегда, снилась какая-то дребедень. Мало того, что Геннадий плохо засыпал, так ему еще и снилось, черт знает что. Бестолковая суматоха каких-то нелепых событий, удивительно неприятные лица действующих в них людей и непременно серый, будто осенний фон, на котором происходили его утомительные ночные иллюзии. В зоне пересказ снов являлся одним из самых любимых развлече ний зэков. Кто видел во сне роскошную бабу в постели, кто пировал в кабаке, у многих сновидения были яркие, цветные. Сначала Геннадий не верил этим россказням, потом понял: его ночная убогая серость особая немилость природы, может быть, даже наказание, ниспосланное свыше. Вот и сейчас ему снились какие-то коридоры, полутемные и уставленные пустыми ящиками, затем улица, вдребезги разбитая буксующим самосвалом, погрузившимся в грязь по самое брюхо. Ну, а потом вынырнул из подсознания Рыдя, тускло улыбающийся своими золотыми фиксами, с застывшей навеки гримасой и с телом, похожим на мешок из-под матраса, только из каждой красной полоски сочилась кровь.

Нечай вздрогнул и проснулся. Сначала он подумал о том, что ему в первый раз в жизни приснился цветной сон. Сердце его колотилось как загнанное, прошиб пот, и Нечай с содроганием решил, что это еще хуже, чем привычный кошмар его серых сновидений. И лишь потом он понял, что рядом с кроватью кто-то стоит. Вскрикнув, Нечай метнулся к тумбочке с ночником, стоящей рядом с кроватью, но тяжелый кулак Ремизова опустился ему на голову, надолго погасив сознание.

Включив свет, Алексей с беспокойством осмотрел свою жертву. Он старался бить вполсилы, помня, как перестарался с Годованюком. Затем он вытащил из тумбочки блестевший хромировкой пистолет и с любопытством прочитал на боку: «Стар».

— Ты его не убил случайно? — спросил обеспокоенный Григорий, разглядывая своего врага.

— Не должен.

— Тогда бери, пойдем вниз, — скомандовал цыган.

Очнулся Нечай уже на первом этаже. Он сидел в одном из кресел с привязанными к подлокотникам руками, в холле горел свет, люстра во всю полыхала рукотворным «северным сиянием». Было тихо, даже слышно, как позванивали сверху тоненькие колокольчики хрусталя. От удара, нанесенного Ремизовым, голова Геннадия просто раскалывалась. Чуть справившись с болью, Нечай поднял глаза на сидящих перед ним людей. Хотя и Ремизов сильно изменился, и Григория он видел только один раз, но этих двоих он узнал непостижимым образом, мгновенно и сразу обоих. Нечай почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом, по телу пробежала изморозь смертельного страха.

— Вижу что узнал, дорогой, вот и хорошо, — одобрительно кивнул головой цыган.

— Тогда говорить много не будем. Ты ведь знаешь, за что я на тебя так сердит? Это ты задумал сжечь наш поселок? Так?

Нечай чуть помедлил, потом кивнул головой. Говорить он не мог.

— И приказ отдал ты, Рыдя ведь не врал перед смертью?

Геннадий снова кивнул головой. Язык во рту был словно чужой.

— У меня все. У тебя есть какие-нибудь вопросы, лейтенант? обратился Гриша к Ремизову.

— Да, — кивнул головой Алексей. — Зачем ты убил мою жену и Гринева?

Нечай провел непослушным языком по губам, затем откашлялся, но мужество постепенно возвращалось к нему. Рассудком он понимал, что уже не жилец на этом свете и скрывать что-то было уже глупо.

— Мне заказал их Спирин, — хрипловатым голосом сказал он.

— Это этот, новый мэр? — переспросил Ремизов.

— Да.

— А не врешь?

Нечай кивнул куда-то вверх.

— В спальне есть небольшой встроенный сейф, за картиной, ключи в пальто. Там на кассете все, все разговоры.