Маятник мести

— Нечай, бигсы у тебя, что надо!.. А помнишь, по малолетству в туалете… самообслуживанием… — он засмеялся мелким, противным смехом.

Нечай поморщился и сделал девицам знак рукой. Одна из них, разомлевшая в объятиях бородача, не поняла его, зато вторая, постарше и поопытней, тут же подхватила свои шмотки и поволокла за собой не понимающую подружку.

— Куда, эй! Шкуры, ко мне!.. Нечай, куда это они? — пьяно покачиваясь, Макар привстал с кровати.

— Сейчас они прийдут, — успокоил его Нечай и, налив в фужер чуть ли не целый стакан коньяка, подал его гостю.

— Давай выпьем что ли с тобой, а то ты со всеми пил, а со мной нет.

— Давай, — охотно согласился Макар и в несколько глотков осушил фужер. Нечай чуть пригубил свой бокал, а потом отставил его в сторону и подошел к окну. Во дворе Рыдя сажал в машину девочек. Когда автомобиль выехал со двора, Геннадий обернулся и увидел, что его гость спит. Лежал он весьма живописно, раскинув руки и ноги во все стороны.

«О, раскинул грабли по всей кровати, — подумал Нечай, рассматривая застарелого друга. — Даже тут побольше хапнуть хочешь. Дурак ты, братец. Нет у тебя будущего. Таких, как ты, отстреливают с неизбежностью восхода солнца. Урвать куш, а потом прожрать его, просрать и спустить в унитаз…»

Его размышления прервал легкий хлопок, донесшийся снизу, а потом, с небольшой паузой, еще два. Вскоре наверх поднялся Рыдя с двумя здоровыми братками.

— Готово, — доложил он хозяину.

— Хорошо. Берите этого, — Нечай кивнул на Макара, — тащите в подвал.

Подхватив под руки бесчувственное тело Макара, парни с трудом потащили его вниз, так, что ноги волочились по лестнице.

Нечай, проходя по залу, бросил взгляд на гостей. Они лежали в тех же позах, только тот, что спал на ковре, уже не храпел, а из уха натекло немного крови.

В подвале их встретил среднего роста широкоплечий человек лет пятидесяти с большой круглой головой, обильно украшенной сединами, и окладистой бородой, так же с проблесками серебра. В его облике выделялись большие черные глаза с застывшей навеки печалью, а дополнял картину кожаный мясницкий передник.

Он и в самом деле работал мясником, но раньше, лет двадцать назад, Василий Федорович Сухачев был дипломированным врачом и жил на юге, в Сочи. Говорят, что ему не было равных в такой тонкой и малопонятной области медицины, как гинекология и акушерство. Время от времени Василий Федорович подрабатывал, делая криминальные аборты с поздними сроками беременности. К сожалению, одна из его пациенток умерла прямо на столе — не выдержало сердце. Сухачев получил десять лет и запрет работать в медицине. Жена развелась с ним на первом году отсидки, и после отбытия срока он осел в Энске. Здесь он приобрел новую, весьма денежную профессию, женился, купил квартиру и машину, у него родилось трое детей. Года три назад Сухачев решил открыть небольшой специализированный мясной магазинчик. Дело у него шло хорошо, но неожиданно на него наехал уголовник по кличке Перо. Кличку он получил не зря, с ножом не расставался никогда и владел им в совершенстве. Сумма, которую он запросил с мясника, повергла того в шок. Убедить туповатого уголовника, что расплатиться с ним Сухачев сможет лишь, продав магазин, ему не удалось. В отместку Перо похитил младшую дочку

Сухачева, шестилетнюю Дашеньку, и продолжал настаивать на своем. У Василия Федоровича остались кое-какие старые связи в уголовном мире и, выяснив, кто из нынешних городских авторитетов в наибольшей силе, он обратился к малоизвестному тогда Нечаю. Агентура Геннадия работала гораздо эффективней милицейского сыска. Пройдясь по адресам родных и знакомых Пера, они разыскали его и еще двоих подельников на одной из заброшенных дач. Не желая испытать на себе искусство виртуоза ножа, Рыдя пристрелил Перо лишь только тот вышел справить на крыльцо малую нужду. Убили и остальных похитителей, а девчонку вернули отцу. Ребенок после этого стал заикаться, но это было не так страшно, главное, что осталась жива. От платы Нечай тогда отказался, но зато сегодня днем приехал сам и попросил помочь в одном деле.

— Несете? Хорошо, у меня все готово, — и Сухачев показал рукой на деревянный щит, лежащий на полу. К нему с двух сторон змеились четыре цепи, основательно прикрученные к трубам отопления. Положив тушу Макара на щит, качки удалились, Рыдя велел им готовить тела остальных троих «гостей» к последнему купанию.

Прицепив руки и ноги спящего бугая к венчающим каждую цепь наручникам,

Сухачев взял приготовленное ведро с холодной водой и выплеснул на Макара. Тот очнулся мгновенно, вскрикнул, попробовал вскочить, но цепи держали крепко. Он снова упал на щит и, ошалело тараща глаза, принялся оглядываться по сторонам. Дождавшись, пока он немного прийдет в себя, Нечай задал первый вопрос:

— Ну что, Макар, очухался? Так где отдыхают твои орлы и сколько их?

Поняв наконец, что произошло, Макар снова попробовал вырваться из оков, но, поняв, что это ему не удастся, обрушил на Нечая поток брани.

— Ты, сука, да тебя Свояк…!