Маятник судьбы

Когда она встретила Кирилла… это было как взрыв! Она снова превратилась в молоденькую дурочку, готовую бежать за любимым на край света. Она видела, что он жаден, завистлив, неумен, но вот поди ж ты! От звука его голоса ее бросало в дрожь. Она понимала, что он использует ее, она знала, что он встречается с «клубными» девушками, она знала, что он шарит в ее сумочке… Ей было все равно. История повторилась – тогда с Колей, теперь с Кириллом. Оба были неподходящим материалом для постройки дома, и обе истории закончились смертью. Их смертью. А она осталась. Судьба. Бедный Кирилл! Он не заслужил такой смерти. Никто не заслуживает такой смерти. Она осознала, что почти ничего не знает о нем. Не потому что он не впускал ее в свой мир, нет! Попросту ей было неинтересно. Существовал их мир, один на двоих, и этого было вполне достаточно. Он не пытался знакомить ее со своими друзьями, она не вводила его в свой круг. Впервые она трезво и спокойно препарировала их отношения, испытывая сожаление, печаль и чувство, что ушел целый пласт ее жизни, оторвался, как кусок льда от ледяной горы, и пустился в самостоятельное плавание, обрушилось на нее с очевидностью свершившегося факта. Их последняя встреча поставила точку в их отношениях. Во всех смыслах. Бедный Кирилл. Мальчик по вызову, которого она, Кира, использовала… «Нет! – закричала она мысленно. – Я любила его!»

Любила?

Она вспомнила, как стояла под его дверью, давила на кнопку звонка, зная, что он притаился там, прикидывая, как поступить, грызя ноготь, – была у него такая привычка, которая трогала ее до слез, – понимая, что он не хочет ее видеть. Она снова была юной и горячей, бросившейся наперерез машине. Их последнее свидание… его ненависть, презрение, скука… Отвращение! Он стоял опираясь о косяк двери, глядя на нее в упор, ухмыляясь, а она готовила кофе, делая вид, что все у них по-прежнему… Дура! Зачем нужна была вся эта грязь? Она же знала, что ничего не вернуть. Стареющая женщина и молодое мясо…

Ее передернуло. Она словно увидела над собой его лицо – страшное, оскаленное… Он намеренно причинял ей боль! Мстил. За что? Она так много сделала для него – и такова благодарность?

Если бы вернуть тот день! Бесконечный дурацкий нелепый день, в который вся ее жизнь опрокинулась, встала с ног на голову. Зачем она пошла к нему? Или бывают минуты, когда человек не властен над собой? После допроса, после сонных глазок следователя Пояркова, проникающих ей в душу, после подробного рассказа о постыдном бизнесе и клиентах, после его уточняющих вопросов… Она видела, как загорелись его глаза, как он щупал взглядом ее плечи, грудь… не щупал, нет! Лапал. И она понимала, что этот самец, как и всякий другой, был бы не прочь… при других обстоятельствах воспользоваться услугами ее девушек. Тайна вклада гарантируется, барышни воспитанны, хорошо одеты, с манерами наследных принцесс… Дорого? Они того стоят! Это «Черный фарфор», элитарный воскресный клуб элитарных девушек по вызову. Для элитарных клиентов. И дядька их Черномор. То есть мамка – Кира Жаркова, которая тоже не прочь иногда перепихнуться с самыми доверенными и самыми элитарными. За гонорар, разумеется. Тело – товар.

Впервые ей стало стыдно, когда она выкладывала все это толстому человеку из «Бюро случайных находок» – Олегу Монахову. Она помнит, как он смотрел на нее – без осуждения, без иронии, с интересом, и был этот интерес вполне человеческим, и не было в нем скороспелой и суетливой готовности самца познакомиться поближе – а вдруг обломится? У нее даже уши загорелись…

Она помнит, как поднялась с дивана, поправила разорванную юбку, почувствовав мгновенную ненависть к Кириллу, а потом ушла, не заглянув в гостиную, громко хлопнув дверью. И в тот же вечер его убили…

Его убила ее ненависть!

И новое лицо в ее жизни… Олег Монахов, толстый человек, который обещал найти выход из ее дурацкой ситуации и тотчас переехал к ней. Пришел навеки поселиться… Кира невольно рассмеялась. Она вспомнила, как заперлась на ключ в своей спальне, – поступок, непонятный ей самой! Она давно не боялась мужчин. Она снова рассмеялась, вспомнив, как он стоял перед ней в чем мать родила, похожий на гигантского пупса, – она ахнула от неожиданности и убежала, а он кричал ей вслед, что он не маньяк!

…Кира видела, как посерел прямоугольник окна. Еще одна ночь без сна. Она подводила итоги, плакала и вспоминала своих мужчин: мужа, которого презирала, и Кирилла, которого покупала и, кажется, любила. И других, которые совали деньги под ночник на тумбочке у кровати. Деньги, которые она деловито пересчитывала после их ухода и прятала под кружевное белье в комод. А что тут такого? Работа, как всякая другая…