Майданутые. Том 1. Раскол (Украина 2013 года). Кн.1 Братья (СИ)

Братья встретились на выходных в двухкомнатной квартире Сергея Аникиевича. Обстановка квартиры часто выдает пристрастия хозяев. В квартире Сергея Аникиевича Беленчука отсутствовал модный в постсоветских странах «евроремонт». В ней отчетливо прослеживались советские предпочтения старшего брата и его увлечения в разные периоды жизни: еще с советских времен сохранившиеся серванты мебельной стенки для гостиной стояли битком забитые книгами русской и зарубежной классики. Отдельный сервант заполняли энциклопедии и справочная литература на медицинскую, биологическую, философскую, историческую и общеобразовательную тематики. На верху сервантов под самый потолок стопками хранились пропыленные альбомы с марками. Почтовые марки Сергей собирал со школьной скамьи вплоть до развала Советского Союза. В коллекции хранились редкие и ценные экземпляры марок. В углу гостиной (между стеной и мебельной стенкой) стояла гора друг на друга сложенных металлических коробок. Эти специальные коробки для коллекционирования брелков одну за другой из Америки привозил сначала Володя, потом его сын, Валера. Но брелков скопилась настолько много, что они не вмещались в коробки, и беспорядочно лежали на полках серванта. Сергей уже несколько лет как прекратил собирать их, но знакомые и знакомые знакомых из числа друзей и благодарных пациентов по-прежнему свозили брелки из разных уголков мира. В спальне на стене, на собственноручно прибитых полках из тонированного стекла красовались аккуратно расставленные бронзовые статуэтки греческих богов, героев мифов и великих исторических личностей – последнее увлечение Беленчука старшего. Сергей Аникиевич собрал больше ста статуэток. Вся семья с облегчением вздохнула, когда этот запал собирательства у Сергея потух, потому что статуэтки стоили приличных денег, и Сергей жертвовал многим, чтобы собирать деньги и покупать их.

В целом, в квартире чувствовался уют и шарм хозяина. Напротив входа в гостиную, стоял электрический камин, отделанный под красное дерево. По обе стороны от камина стояли дешевенькие, но мягкие и уютные кресла. Над камином висели три картины с изображением бегущих лошадей. При входе в зал, на полу по обе стороны двери журчали и мигали подсветкой два декоративных фонтана, которые создавали иллюзию водопада – все Беленчуки заразились от Олега Аникиевича шумом воды: он успокаивал и умиротворял. По центру зала, к приходу братьев Сергей Аникиевич разложил стол и сервировал его. Каждый из братьев тянулся к эстетике, поэтому семейные посиделки на тесной кухне уже давно канули в лету. На столе под спиртные напитки и соки стояли бокалы с сохранившегося с советских времен хрусталя, для блюд использовалась посуда из чешского сервиза, купленного в Москве еще в 70-е годы советской власти. Мельхиоровые ложки, вилки и ножи как в ресторанах лежали на салфетках по обе стороны тарелок. Подчеркнутая симметрия расставленной посуды указывала на педантизм и пунктуальность хозяина. Из старенького магнитофона пела русские народные песни Елена Ваенга, новое увлечение Беленчука старшего. Пела действительно душевно и проникновенно.

Олег полулежал в кресле возле камина и рассматривал корешки книг, стоящие на полках серванта: в свое время, как и старшие братья, он их все перечитал. Сергей с Володей заканчивали накрывать на стол.

- Сережа, чтобы ты не говорил, но есть у тебя что-то общее с англичанами: раритетная обстановка в квартире, буквоедство, тяга к ненужным вещам. Они точно также любят все тщательно расставлять, соблюдать какие-то пропорции и симметрию между предметами.

- Ничего, когда квартира перейдет Ане или внуку, весь этот хлам выбросится и уйдет на барахолку. Превратят этот заброшенный островок советской эпохи в современный стиль хайтека – с сарказмом пошутил Владимир Аникиевич.

- В этом заключается природа человека - создавать условия, в которых ему комфортно жить. Для Ани, а тем более для внука, мой стиль – это ретро. Я допускаю, что он им не нравится – воля их, пусть перестраивают квартиру под свои вкусы – с добродушной улыбкой ответил Сергей Аникиевич.

- А как же память о тебе?

- А разве она привязана к вещам?

- Как минимум в отношении к ним.

- Олег, следуя логике твоих рассуждений, мы сейчас должны продолжать жить в шалашах из веток, сохраняя верность образу жизни наших далеких предков?

- Сережа, оглянись вокруг: в этих собранных книгах, марках, брелках, статуэтках – твоя жизнь. Выбросить это все, равносильно лишить её содержания, ведь сколько ты во все это вложил своей энергии, творчества, наконец времени своей жизни. Это насколько нужно не любить тебя, чтобы предметы, которые хранят в себе память о тебе, выбросить или передать в чужие руки? Разве мы рожаем и воспитываем детей не для того, чтобы они развивали начатое нами? Ведь они - наследники, продолжатели нашего рода и наших идей. Какой смысл тогда в детях, если каждое новое поколение станет уничтожать предметы, в которых запечатлена жизнь предшественников?

Сергей Аникиевич остановился, вдумываясь в слова младшего брата.