Майя

В основном борьба шла за территорию Субы – топкого, трясинного края, на западе граничащего с Жергеном, а на востоке – с его притоком, Вальдеррой. На заболоченных землях Субы, среди озер и бесчисленных ручьев, с незапамятных времен обитали рыбаки, привычные к сырости и туману. Коренные обитатели Субы строили жилища на островах или на сваях над водой, промышляли ловлей рыбы и умело управлялись с плотами и рыбацкими челнами. Бекланцы считали реку Жерген естественной границей между империей и Терекенальтом, а короли Терекенальта утверждали, что граница проходит по реке Вальдерра. Время от времени терекенальтская армия вторгалась в Субу – насколько позволяли болота, – а правители Бекланской империи, полагая своим долгом ответить на дерзкое вторжение, отправляли туда войска, чтобы предотвратить дальнейшую угрозу Урте и Палтешу.

К западу от Жергена лежала Катрия, терекенальтская провинция, на севере которой простиралось дремучее Синелесье – непроходимый древний бор. Столице Катрии, Керилю, не раз грозили бекланские отряды, но взять город с боем пока не удавалось.

Так обстояли дела через несколько лет после того, как Сенчо унаследовал состояние Фравака. В это время к власти в обеих странах пришли те, чье появление, с одной стороны, подстегнуло желание Терекенальта захватить Субу, а с другой – подорвало мощь Палтеша, а значит, и самой империи.

Престол Терекенальта занял король Карнат, буйным нравом превосходивший своих воинственных предков. Высоченный мужчина могучего телосложения, почти великан, он внушал подданным безмерное восхищение и почтение и обрел славу бесстрашного правителя. Рассказы о его дерзких подвигах передавались из уст в уста. Вдобавок он обладал зачатками дипломатических способностей и постоянно увещевал и улещал баронов на окраинах Бекланской империи. Поговаривали, что его лазутчики и посредники действуют даже в Хальконе, глухом горном крае между Тонильдой и Йельдой, хотя доказательств этого предъявить никто не мог. Итак, очевидно было, что Карнат Длинный готовится к окончательному захвату Субы.

В то же время внезапно скончался правитель Палтеша, верховный барон Кефиальтар-ка-Воро, и власть унаследовала его дочь, семнадцатилетняя Форнида, что вызвало пересуды и кривотолки. Форнида была единственным ребенком Кефиальтара. Барон давно предполагал, что после его смерти начнется борьба за власть, и пытался выдать дочь замуж за подходящих избранников, но безуспешно: Форнида умудрилась дважды расстроить ненавистные союзы – неслыханная дерзость в стране, где дочери покорно исполняли отцовскую волю. В пятнадцать лет она отвергла Ренва-Лорвиля, храбреца и героя, старшего сына прославленного палтешского военачальника. Милый и обходительный юноша с удивлением осознал, что испытывает неясный страх перед Форнидой и в ее присутствии теряет мужество. Сама Форнида вела себя безупречно и во всем следовала велениям отца, однако же без слов давала понять, что презирает Ренва-Лорвиля, и постоянно выставляла его на посмешище. Вскоре даже Кефиальтар не мог без содрогания слышать учтивых речей и любезного смеха дочери, за которыми скрывалась тайная издевка. Юноша, сраженный язвительностью и презрением Форниды, осознал, что не сможет взять ее в жены, и чуть ли не в слезах пришел к верховному барону, умоляя расторгнуть помолвку.

Вторая попытка выдать Форниду замуж тоже провалилась и получила еще б'oльшую огласку. В мужья девушке прочили Эвд-Экахлона, сына и наследника верховного барона Урты, – предполагаемый брак способствовал укреплению связей между провинциями, тем самым давая отпор притязаниям Терекенальта. Эвд-Экахлон, юноша неглупый, но флегматичный, особой чувствительностью не отличался: его не выводили из себя ни язвительные насмешки, ни холодность, ни напускное радушие. Отец Форниды, человек добрый и сердечный, решил, что нежелание дочери выйти замуж объясняется страхом перед супружескими обязанностями. Дабы не допустить повторения случившегося с Ренва-Лорвилем, Кефиальтар попытался объяснить Форниде, в чем заключается ее дочерний долг и как важен ее брак для безопасности страны. Девушка, покорно выслушав отца, согласилась встретиться с женихом и заключить помолвку.

За неделю до свадьбы, в полнолуние, Форнида сбежала. Вместе с ней исчезли ее служанка Ашактиса и два матроса с барки Кефиальтара на Жергене, что несли вахту в ту ночь, – неизвестно, сговорилась с ними Форнида заранее или нет. Беглецы отплыли лиг на десять, прежде чем их хватились, и отряд, отправленный в погоню за легкой, быстрой шлюпкой, вернулся ни с чем. Кефиальтар тревожился за судьбу любимой дочери – в низовьях Жергена начинались владения Катрии.

Шесть дней спустя, проплыв по Жергену и Тельтеарне почти семьдесят лиг, Форнида высадилась на Квизо, священном острове ортельгийцев, и попросила убежища у тугинды – среди ее жриц, которые никогда не отказывали в помощи беглянкам, неповинным в тяжком преступлении. Здесь Форнида провела два месяца, а слух о ее дерзком поступке разнесся по всей империи, от Ортельги до Урты и Дарая.