Майя и другие

Или вынырнет что-нибудь суперсуперсекретное в родных пенатах? Мифологическая – не говоря бульварная – пена, которая нынче в России заволокла и почти поглотила реальный образ Ольги Чеховой, не отменяет того, что эта женщина с сильным характером и способностью к мимикрии, никогда не терявшая привязанности к своей родине и знавшая цену самой верхушке “тысячелетнего рейха”, могла принять то или иное участие в антифашистском подполье. Ведь не чуждалась этого ее шведская коллега, соперница и тоже звезда Цара Леандер. Но пока само обилие и разнобой версий и слухов ставят их под сомнение.

Так или иначе, но жизнь на разломах истории уготовила Ольге огонь, воду и медные трубы, которые она прошла и устояла, и теперь по праву может претендовать на номинацию в категории “Железная женщина”.

Алла Демидова Таинственный и новый

Однажды после концерта мне кто-то подарил маленькую книжечку без обложки. Это оказался сборник Анны Ахматовой “Anno Domini MCMXXI” издательства Petropolis 1921 года. А на титульном листе рукой Ахматовой надпись:

Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем,
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем!

А. Ахматова. 20 февраля 1922 года, г. Москва

Надпись без адреса. Кому? С кем Ахматова была в Москве в феврале 1922 года? Попробуем разобраться в этой загадке.

Как известно, стихотворение “Ты всегда таинственный и новый” было написано в декабре 1917 года.

В декабре 1917 года на своем первом сборнике “Вечер” Ахматова сделала такую надпись для Владимира Шилейко: “Моему тихому голубю, чтоб он обо мне не скучал. Аня”.

Может быть, и стихотворение “Ты всегда таинственный и новый” было посвящено тоже Шилейко? Но на “моем” сборничке стоит дата 20 февраля 1922 года.

Что за это время – с декабря 1917 года по февраль 1922-го – происходило в жизни Ахматовой?

Время очень трудное. Послереволюционное.

В середине сентября 1917 года вышел в свет сборник Ахматовой “Белая стая”, где почти все стихи были посвящены Борису Анрепу. Значит, начнем с него.

В 1915 году близкий друг Ахматовой Николай Владимирович Недоброво познакомил ее со своим другом Борисом Васильевичем Анрепом, который вернулся из Англии, как офицер, после объявления войны. С этого времени начинаются стихи, посвященные Анрепу. Ему дарятся все три сборника стихов Ахматовой, которые он потом бережно переплел в красивые кожаные переплеты. На сборнике “Вечер” Ахматова написала:

Борису Анрепу
Одной надежды меньше стало,
Одною песней больше будет.

Анна Ахматова. 1916 год. Царское Село. 13 февраля

Строчки – из стихотворения Ахматовой, 1915 год:

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.

“Любовное молчанье” со стороны Анрепа – это Ахматова понимала, потому что она ему же посвятила:

Это просто, это ясно,
Это всякому понятно,
Ты меня совсем не любишь,
Не полюбишь никогда.

Тем не менее на сборнике “Четки” (в четвертом издании 1916 года) надпись Анрепу гласила: “И эти / Четки / Анрепу / Ахматова” (первые два слова надписаны над заглавием, и внизу в левом углу рукой Ахматовой поставлена дата: “1917 г. 18 февраля. Петербург”).

Анреп уехал из России за день до Октябрьского переворота, то есть 24 октября 1917 года.

Перед отъездом пришел к Срезневским, у которых в это время жила Ахматова, но не застал ее дома, – так и уехал, не попрощавшись. Уехал навсегда.

После его отъезда Ахматова уже не писала страстно ликующих стихов Анрепу, да и на только что вышедшей “Белой стае” написала ему лишь: “Анрепу – Анна Ахматова”.

Она осталась к этому времени одна в этом быстро изменяющемся мире. Недоброво был в Крыму, где и умер в 1919 году, Гумилев командирован в Лондон и Париж, свекровь с Левой в Слепневе (потом в Бежецке), дом в Царском Селе был продан еще в 1916 году.

После лета 1917 года в Слепневе Ахматовой жить было негде. Ее приютила у себя школьная подруга Валя Тюльпанова, в замужестве – Срезневская. У Срезневских Ахматову нашел Мандельштам, стал ходить к ней в гости, но она скоро заметила, что голодный Мандельштам приходил ко времени обеда, а поскольку она сама была нахлебницей, поэтому деликатно уводила его гулять перед обедом, и они оба оставались голодными.

Сборник “Белая стая” составлял близкий друг Гумилева Михаил Леонидович Лозинский. Издательство “Гиперборей”. Две тысячи экземпляров.