Майя и другие

6 октября 1975 г., Йоханнесбург. Э в роскошной форме. Когда она сказала, что нам нужно пожениться на этой неделе в Чобе, я думал, она шутит. Но оказалось, что она всерьез. В результате после наполовину шутливых, наполовину горьких наскоков Э, продолжавшихся всю вторую половину дня, я сказал ей, что боюсь! В буквальном смысле боюсь, потому что брак может окончиться ужасным разводом. Конечно, мы снова поженимся, если Э так хочет, но только после того, как я преодолею свой страх, а поскольку сейчас я до безумия счастлив, не хочется портить эти мгновения!

7 октября 1975 г., Йоханнесбург – Чобе. Пришлось садиться на полосу с травяным покрытием. Успела привидеться смерть с косой. Левая стойка и левое шасси подвели. Думаю, мы были в шести-восьми-двенадцати дюймах от царствия небесного. Решили пожениться тут как можно скорее, если только Э (или я) не передумает (или я). Люблю ее сверх всякой меры и больше всего. Она крепко спит. Не могу дождаться, когда Э проснется.

10 октября 1975 г. Жутко напились, но, несмотря на все мои идиотские выходки, в том числе и мерзкие, счастливы как дети. Все время перехватывает дыхание, смотрим друг на друга и говорим с радостным удивлением и восторгом: “Эй, а ты понимаешь, что мы на самом деле женаты?” Никогда в жизни я не был так счастлив. Э вылечила меня своей любовью и неизбывным вниманием. Этот брак куда лучше первого, несмотря на то как глупо (и опасно) он начинался.

Бартон и Тейлор развелись второй раз меньше чем через год после свадьбы в Чобе. Их история возобновилась в 1983 году, когда они должны были вместе играть на Бродвее в “Частных жизнях” Ноэла Коуарда. К тому времени у Бартона уже был роман с Салли Хей, которая впоследствии стала его последней женой.

13 марта 1983 г., Нью-Йорк. Ходил к ЭТ, которая живет в квартире Рока Хадсона[9]. Книг нет или почти нет. Квартира кошмарная. С лицом у Э все в порядке, но фигура – увы и ах! А еще она пьет. А еще – даже пьесы не прочитала. Моя девочка. На меня нахлынула сентиментальность. “Умоляю, ради меня, не женись на Салли как можно дольше”, “У меня никого нет”. Она очень одинока. Жалко ее. Она в полном раздрызге. Бедняжка. “У меня никого нет” означает: “Никто не хочет меня просто как меня”. И это тоже правда!

14 марта 1983 г. [на репетиции]. ЭТ все еще пьет. Говорит, что только вино. Даже свой текст толком читать не могла. Эти семь месяцев будут очень долгими. ЭТ начинает меня раздражать, а ведь когда-то давно я такого и представить себе не мог. Какая ужасная штука время!

15 марта 1983 г. ЭТ опоздала всего на пятнадцать минут, но потом еще пятнадцать минут – занималась своими бровями. От нее несет чесноком – ну кто ест чеснок за завтраком? Она точно на чем-то сидит, потому что некоторых реплик вообще произнести не в состоянии [подчеркнуто]. Очень это тревожно. Каждые полчаса думаю о том, как она одинока.

20 марта 1983 г. Пошел к ЭТ на бранч. Яйца “бенедикт”, жареная картошка, горошек. Все, кроме меня, пили “Мимозу”. Прошел с ЭТ второй акт, полный кошмар. К этому времени она была уже никакая и реплики не могла даже читать. Я опять очень за нее боюсь. Она в полном разборе.

21 марта 1983 г. ЭТ лучше не становится. Салли видела, как в 12:30 она пила “Фернет Бранка”, а потом, нисколько не скрываясь, налегала на белое вино. Поскольку она с трудом выговаривает слова, день получается нескончаемым.

22 марта 1983 г. ЭТ весь день была беспробудно пьяна. Настолько, что даже не могла читать свой текст. Ненавидящая и ненавидимая. Боже, как же мы были счастливы оказаться дома.

Дневник Ричарда Бартона заканчивается началом апреля 1983 года. В июле он женился на Салли Хай, а 5 августа 1984 года умер во сне от кровоизлияния в мозг в возрасте пятидесяти восьми лет.

Эрик Ханут Марлен дитрих: I wish you love [10]

Перевод с английского Андрея Куприна

Этот старый телефон, обмотанный скотчем, давно стал музейным экспонатом и теперь кочует с выставки на выставку как свидетельство последних лет жизни великой Марлен Дитрих. По сути, ее единственная связь с миром. По нему она изредка давала интервью газетам (за деньги, разумеется!). По нему общалась с великими мира сего, включая президентов Франсуа Миттерана и Рональда Рейгана. Последний сам ей позвонил, когда приехал в Париж с государственным визитом, мол, Марлен, нам, голливудским ветеранам, надо бы повидаться. “Too late, Ronnie, too late (“Слишком поздно, Ронни, слишком поздно”)”, – сказала она ему тогда.