Майя. Игрушка Шейха (СИ)

-Нет, баннута… Я понял это слишком рано… Настолько рано, что спугнул тебя от своей любви… Если бы ты смогла прочитать послание, которое я заложил в то колье, что ты так категорично отвергла, ты бы поняла намного раньше… Но сейчас… Сейчас я не хочу, чтобы ты его прочитала.. Знаешь, почему? Потому что я обещал тебе, что ты не уйдешь от меня, пока не разгадаешь… А я не хочу, чтобы ты уходила, Майя. Я хочу, чтобы ты осталась со мной…

Этот разговор имел привкус горчичного меда. Слова Тамера не могли не возвышать меня, возносить до небес… Они же резали по больному… Я снова и снова прокручивала в голове судьбу его матери и невольно ужасалась перспективе того, что и он, воспитанный в другой культуре, в другой религии, попросту сломает меня, не выходя за пределы своего комфорта. И пусть это я сейчас занимаю все его мысли, Тамер- шейх. В его жизни будут другие женщины. Я понимала это не только от слов Зулайхи или Алии, это можно бы было понять даже недалекому человеку… Вот только я не смогу, не справлюсь… Я не смогу делить его сейчас ни с кем. Сейчас, когда поняла, что тоже… люблю…

Да и на какое будущее он меня обрекал? Быть любимой наложницей в его дворце? Смотреть на то, как он женится, рожает наследников, а я… Я растворяюсь в нем и в итоге исчезаю…

- Я не смогу, Тамер…- говорю я тихо, а на глазах невольно проступают слезы,- я не смогу разделить с тобой твою жизнь… Она убьет меня.. точно так же, как убила твою мать…

Его челюсть сжимается, а глаза темнеют. Теперь уже он сильно-сильно сжимает мою руку.

-Почему ты все усложняешь, баннута? Я люблю тебя… Ты моя любимая женщина… Разве этого мало? Я смогу подарить тебе весь мир! Ни с кем твоя жизнь не будет красивее и ярче, чем со мной…

Его взгляд сейчас невыносим. Он оставляет ожоги на коже, испепеляет… Я отвожу глаза, не в силах справиться с этой мукой, и в этот самый момент резко дергаюсь, потому что вижу неожиданную картину, а возможно, она стала неожиданной только для меня... К пирсу подплыла большая дахабия и с нее в сопровождении нескольких слуг спускается высокий статный мужчина, облаченный в традиционную одежду Киренаики.

-Отец,- слышу я от Тамера и замираю.

Через несколько мгновений мне придется посмотреть в глаза самому всесильному правителю Киренаики…

Глава 40

Высокий статный мужчина, разительно похожий на Тамера и на Мо одновременно, уверенно направляется к нам, совершенно игнорируя происходящую вокруг него суету, которую создают сопровождающие.

Принцы быстро встают и замирают в почтенной позе. Я совершенно растеряна и только и могу, что встать чуть поодаль, склонив голову так сильно, что вижу только кончики своих носков.

-Отец,- только слышу рукопожатия и объятия вперемешку с приветствиями на арабском.

-Мы не ожидали тебя здесь сегодня увидеть,- говорить на киренаиском Тамер.

-Разве я могу пропустить ее день рождения, сынок? Ты обижаешь меня. Представь мне эту юную богиню зари, от которой день сегодня по-особенному ярок,- чувствую, как правитель обращает на меня взор, последние фразы специально произнося на английском, чтоб я, видимо, поняла.

-Майя, таали,- говорит Тамер на арабском, подзывая меня,- познакомься, это мой отец, его величество шейх Маррифи, правитель Киренаики. Отец, это прекрасная Майя, студентка из России, с которой мне случилось пересечься на конференции в Москве. Она прекрасно говорит на арабском и находится здесь для изучения культуры и истории нашей страны.

Я поднимаю глаза на правителя, чувствуя, как мои щеки сжигает пунцовый жар. Тихо здороваюсь. Он улыбается, не отпуская меня цепким пронзительным взглядом.

-Майя… Красивое имя. На арабском это означает «воды». И правда, в наших суровых краях часто ее не хватает. Вода наполняет пустыню жизнью… Наверное, она навевает на вас печаль и скуку на фоне воспоминания о сочной листве ваших лесов, прекрасная девушка…

-Не сочтите за грубость, но пустыня так же наполненная жизнью, как и самые густые леса. Пусть её жизнь другая, но она прекрасна в своей уникальности. А еще пустыня не признает притворство… Леса- идеальное место найти убежище, скрыться, замести следы. В пустыне если и возможно скрыться, но только не от самого себя… Она оголяет правду. И это не может не поражать…

Маррифи внимательно смотрел на меня и улыбался.

-Ваш арабский действительно прекрасен, Майя. Как и Вы сами. Как и Ваше имя. Вы говорите- а я слышу журчание кристальных ручьев. Интересны Ваши рассуждения. Я чувствую влияние философской школы фатимидов (прим. правящая династия в Средние Века в Египте, при которых процветали науки и искусство, а Каир стал Меккой привлечения философов со всего света). Вы общались с устазом Фаресом?

-Он считает способности Майи блестящими,- добавил Тамер, застав меня смутиться еще больше.

-Не сомневаюсь,- хмыкнул Правитель,- лишенный роскоши видеть внешнюю красоту наделен более важным даром- видеть красоту ума и души. Но как же миражи, прекрасная Майя? Разве они- не обман?