Майя Хоук - Звездные женихи для матери-одиночки (Одиссея-2)

Миллс в это время смотрит в сторону и выглядит словно настоящий оскорбленный аристократ, он то и дело сжимает кулаки, я замечаю как на его мощных руках вздуваются вены, а волосы, и впрямь, стали сиять золотом. Если бы мы оба не совершили переход, я бы, наверное, этого мужчины боялась, но сейчас каким-то шестым чувством я могу осознать, что Миллс не причинит мне вреда. Лучше уж сам умрет.

Так что же такое это наследие? Едва ли деньги, раз Миллс переживает так. Он ведь не дурак и должен понимать, что в средствах я скорее всего не нуждаюсь.

Ответ я получаю раньше, чем рассчитывала. Что-то взмывает в воздух. He проходит и мгновения как Миллс ловит маленькую капсулу и зажимает в кулаке. Несколько мгновений он смотрит на Доракса таким взглядом, который я сочла бы убийственным. Брюнет лишь скалится в ответ. Но вскоре напряжение падает, когда Миллс прикладывает сложенный кулак к груди и застывает в поклоне. И кланяется он отнюдь не мне.

- Можно было бы и без почестей, - замечает Доракс, закинув ногу на ногу. Я как-то столько лет прожил без этого...

- Ты вернул богатство моей семьи, выдыхает Миллс.

- В общем-то оно почти ничего не стоило, усмехается Доракс, - Раде, знаешь ли, не на что мужей кормить...

- Где ты нашел деньги? - выдыхаю я. Доракс устало закатывает глаза.

- Кое-что я скопил, что-то готовы были отдать мои друзья, а в общем, - он хлопает ладонью по колену, — какая разница? Я все это время думаю о том, что мы тратим время зря. Мой сын...

И тут я впервые замечаю на лице Доракса такую сильную боль, что попросту не могу устоять. Я выбираюсь из постели и усаживаюсь ему брюнету на колени, обвив его шею обеими руками. По правде, мне очень приятно, что у моего ребенка, похоже, теперь еще минимум двое защитников кроме меня. Все это значит, что Нильс выберется из той ужасной передряги, в которую его толкнула судьба. И я, чего уж там. Моя идиотская нерешительность! Ведь я до сих пор продолжаю себя клясть за то, что не стала тогда, в решающий момент, искать способов сбежать с

младенцем из того ужасного больничного крыла, в которое доставили меня подручные Зеппа. Да, ребенка вырвали у меня из рук, как только я его родила, но что мне мешало пойти и попробовать разыскать кроху? Да, я потеряла много крови, потому что медики не сочли нужным как следует мне помогать...

Доракс неожиданно упирается своим лбом в мой лоб и шепчет:

- Некоторые вещи попросту нельзя было сделать иначе?

- А? - прихожу в себя я.

- Ты не виновата, Рея, - я чувствую как меня обвивают его сильные руки. Потому что ты делала все, что могла.

- Но разве я...

- Никто не сделал бы больше, - выдыхает Доракс мне в губы. - Ни ты, ни я. Знаешь, как я жалею, что не смог быть рядом?

После этого он отстраняется и у меня получается заглянуть брюнету в глаза.

- Но я ведь не мог, Рея, — продолжает Доракс, - это объективная реальность. Как и то, что ты делала все, чтобы наш сын остался жив, а он остался, я это чувствую. Поэтому не вини себя. Давай делать то, что мы можем сейчас, ладно?

- Ладно, - с облегчением произношу я и чувствую, как в этот момент мне на плечо ложится рука Миллса.

Оборачиваюсь и в первое мгновение чувствую подобие смущения — ведь я обнимаюсь с одним мужчиной прямо на глазах у другого! Но в лице Миллса я не замечаю ни ревности, ни злости, которая, казалось, бушевала в нем еще мгновение назад.

- Я буду рядом, — вдруг произносит блондин, - ведь я теперь твой первый муж.

Краем глаза замечаю, что Доракс закатывает глаза.

- Дурацкая формальность, - фыркает брюнет и я чувствую, что между мужчинами снова растет напряжение. - Оба раза первым ее нашел я.

- А я оба раза первым почувствовал, - с этими словами Миллс хватает меня за руку и я замечаю, как на моем указательном пальце оказывается сияющее кольцо.

- Что это? - поворачиваю ладонь к себе.

- Память рода, - с какой-то особенной торжественностью говорит Миллс.

- Это действительно память, - поясняет брюнет. - Все, что случилось с семьей с отправления с Земли, до появления на этой планете и...

- Так вы тоже прибыли с Земли? - оборачиваюсь к Миллсу.

- Я думал, ты знала, - складывает руки на груди он.

- Но-о-о... - смотрю на собственные пальцы. - Ты вообще-то светишься и можешь сжечь целый квартал, если не в духе... я ведь совсем не умею ничего подобного...

Миллс подходит совсем близко ко мне и целует в макушку.

- Ты что-нибудь слышала о мутациях?

- Ну конечно, - фыркаю я.

Вполне возможно, у нас был общий предок, от которого мы оба унаследовали возможность контактировать с энергией Вселенной. Миллс щелкает пальцами и из кольца, надетого на мой палец, вдруг вырывается сияние, вскоре складывающееся в голограмму и кажется я начинаю понимать, что именно он называет памятью рода.

Это информация, накопленная родом в течение огромного времени.

- Когда мы научились чувствовать энергию космоса, – говорит мне на ухо Миллс, - мы так многое узнали о себе и о природе Вселенной...