Майя Хоук - Звездные женихи для матери-одиночки (Одиссея-2)

Слова вылетают у меня из головы, когда открываются дальние двери и я вижу, что в них проходит невысокая фигура, сопровождаемая несколькими зеленокожими обитателями Империи. То, как Нилс одет, не оставляет во мне сомнений - его приняли в одну из самых могущественных семей валорианцев, а это значит, что Зепп так просто не отступится от мальчика. Этот гад вообще не упускает ничего своего.

Нилс уверенно движется вперед, а я даже не нахожу в себе сил встать на ноги.

Наконец мой сын оказывается прямо напротив меня и складывает ладони в традиционном приветственном жесте жителей Империи.

- Я рад приветствовать вас от имени валорианского шейха, - произносит Нилс. - Надеюсь, гостеприимство нашей семьи вас не огорчает?

Только тогда я приподнимаюсь из кресла. Зепп послал моего ребенка в качестве самостоятельного переговорщика - это разом говорит о том, насколько мой хозяин ему доверяет и о том, как сильно Зепп презирает меня. Слов у меня по-прежнему нет. Только одна мысль: «Интересно, сын видит во мне хоть что-то знакомое?». Ведь Нилс же сын своего отца. Он должен читать мысли.

Тогда я пытаюсь визуализировать хоть что-то из того короткого общения, что было у нас с Нилсом. Стараюсь вспомнить то, как малыш толкался у меня в животе, как я впервые взяла сына на руки.

И мне кажется, что это срабатывает: мальчик резко вскидывает голову, но в этот миг происходит что-то непредвиденное, свет в зале гаснет.

 

Глава 52

В первое время я замираю, потому что не ожидала подобного, потом же начинается переполох. Валорианцы, что сидели напротив меня, вскакивают, и я понимаю, что у них наверняка есть приказ забрать моего ребенка. Что это? Попытка Зеппа отомстить за неуместную просьбу? Очень может быть!

Я бросаюсь вперед, надеясь помешать им, но, к сожалению, я не настолько ловкая. Я не умею видеть в темноте. Делая шаг вперед, я запинаюсь ногой о разделявший нас с делегацией столик. Тот с грохотом летит на пол. Со всех сторон доносятся крики на незнакомом мне языке, который крайне плохо адаптирует переводчик, встроенный в коммуникатор. Я остаюсь в темноте и полной неизвестности. Сердце стучит под горлом, как бешеное. Мне просто не верится в то, что я могу потерять сына, едва-едва снова с ним встретившись! Это слишком жестоко и это неправильно.

Те альтерранцы, что были рядом, подхватывают меня за руки. У ориентация в темноте уж точно лучше моей.

- Госпожа, за мной, — уверенным тоном произносит один из мужчин.

— Нет! — тогда я вырываю руку и бросаюсь во тьму.

Я не могу потерять Нилса. Не могу позволить Зеппу забрать моего мальчика, потому что этот зеленокожий гад не имеет никакого морального, да и другого права похищать чужих детей и делать их своими рабами!

В итоге мне удается пробежать какое-то расстояние без приключений. Я слышу, что альтерранская делегация срывается за мной, один из мужчин что-то диктует по устройству связи. Я улавливаю, что у них есть какой-то план на случай отступления.

Но мне не нужен никакой план! Я должна вернуть своего сына! Ради этого я столько трудилась, не покладая рук. Я не спала ночами. Я жила одной только идеей: увидеть когда-нибудь Нилса.

Наконец мою ладонь сжимает чья-то маленькая рука и я замираю. Но в этот момент тот, кто стоит рядом, дергает в сторону и довольно сильно.

— Сюда! — слышу я на чистом тхарлакском.

Голос ребенка. Я не позволяю себе поверить в то, что происходит, но все же следую за неожиданным провожатым. Если подумать, это может быть все что угодно: ловушка, подстроенная Зеппом для того, чтобы заставить меня подчиняться - самый вероятный вариант. Но я настолько хочу еще раз посмотреть в глаза моему мальчику, что я согласна и на это.

Миг и мы оказываемся в узком зале технической шахты. Здесь тускло горит аварийный свет. По управляющей панели, вмонтированой в стену ползут отчеты о состоянии станции, написанные на валорианском, так что я не смогла бы их разобрать, даже пожелай я того. Напротив меня застывает Нилс.

Мальчик еще едва достигает моего плеча ростом, но уже выглядит очень серьезным, как ребенок, у которого никогда не было настоящего детства и мне становится больно, когда я думаю об этом.

В первое мгновение я протягиваю ладони к нему, собираясь коснуться щек это движение неосознанное, скорее импульсивное. Вскоре просыпается мой разум: вот что я делаю? Я ведь для этого ребенка чужое существо, женщина с враждебной планеты. Как Нилс всё это поймет?

Но тут мальчик перехватывает мои ладони и сжимает в собственных руках. От этого жеста меня буквально обволакивает тепло, я невольно улыбаюсь и чувствую, как глаза щиплет от слез.

- Я... - еле-еле вырывается из горла.

- Мама, - вдруг произносит Нилс.

Тогда я прижимаю сына к своей груди. Сейчас мне больше не надо слов. Не знаю, как именно Нилс узнал, кто я для него, и в этот момент мне не требуется объяснений. Я готова принять это даже как чудо.

- Я вижу образы, - негромко говорит мальчик. — Архе говорил, что это когда- нибудь начнется. Когда я стану взрослеть.

Я молча глажу Нилса по спине.