Читаем Майя против программы полностью

— Поймите меня, героев люблю я! Могу прожить без жилья, но не без чтения! Часто хваля! Часто любя! Не ожидала я, подобного уныния! От вашего дарения! — её взгляд был сосредоточен на отце, который стал немного бояться из-за этого свою родную дочь, — пап, знаю, у тебя нет литературного чутья! Но, это просто кусок гнилья! — она начала рвать листы, — как такое можно было подарить? Неужто, ты перестал меня любить? Зачем положить, ты решил? Ведь, этим рассказом убил! Мою душу забил! Чувства затопил! — всё затряслось, свечение стало голубым и синим, а глаза дочери неожиданно стали полностью голубыми, — горькими слезами! Сейчас здесь будет цунами! Что создано мечтами! Что разрушил ты! — голос значительно изменился, словно стал искажённым, теперь взгляд был на матери, — видела ли ты? Поклонница творений? Не было ли смущений? Может, не было, даже прочтений? — теперь и мать начала её бояться, они попытались отойти, как вдруг их, словно привязали к стульям, — скажи правду мне, ма! Видели ли ты буквы, или была слепа? Не стоит пожимать плеча! Меня ты огорчила! Семейную нить ты разорвала! — всё вернулось к своим местам, музыка перестала играть, а дочь перестала петь.

— Мы тебя поняли, что произведение огорчило. Прости, но, всё-таки скажу честно, мне оно тоже не сильно понравилось. Было странное чувство. К слову, произведение необычное, создано программой… А не человеком, — отец посмотрел на дочь, на лице которой была злость.

— Пап! Что за программа? — спросила она со злостью.

— Ну, оно помогает создавать истории, заменяет, таким образом, некоторых, кому лень их придумывать. Его уже использовали для государственного заказа, причём, судя по всему, оно прошло проверку, так как заказ одобрили, — объяснил папа.

Дочь стукнула ногой, злость выливались из неё, и не собиралась заканчиваться.

— Думали, что всё так просто? Для тех, кто занимается сторонним делом, кого заставили заниматься историей? Она способна заменить всех творческих людей, пусть и не сейчас! Если кому-то дали не то здание, то пусть передадут его другому! А кому лень творить, то пусть наймёт творцов! Всё не так просто, как может тебе казаться, папа! — кричала дочь на отца, — а ведь кто-то хочет этим заниматься, но программа уничтожит его мечту! Я осуждаю тебя, если ты решишь инвестировать в эту программу! Плевать на деньги, ведь творчество бесценно! — дополнила она, после чего вышла с кухни и закрыла дверь с громким стуком.

Мистер Хилл посмотрел на свою жену. Один кивок, всего лишь один, его хватило, чтобы без слов отец пошёл за дочерью и поговорил с ней.

Сам разговор был довольно-таки долгим, но всё же они оба нашли компромисс, который заключался в попытке отца заблокировать сделку. Мог ли он поступить по-другому? Нет, ведь отношения с дочерью для него были такими же бесценными, как для неё творчество созданное творцами, а не какой-то программой.

Инвестор рассказал об этом Кристоферу, всё кроме его сильного желания заблокировать сделку, ведь, в конце концов, у него была идея по поводу соглашения. Она заключалась в том, что программой могли пользоваться только крупные компании, которые никак не связаны с творческой составляющей, но должны включить её в свои работы. Ведь, именно Кристофер и его команда доказала, что такой вариант имеется, что стоит только поставить правильные ограничения, и всё будет работать без вреда для людей.

— Я вас услышал. Понимаю, имеются опасения, но всё-таки не стоит сразу же отказываться, — сказал Крис.

— Всегда можно отказаться, до момента, когда всё будет подписано. С этим я согласен, поэтому готов предложить вам компромисс, в противном случае, вам придётся искать других инвесторов, — ответил мистер Хилл.

Далее был небольшой разговор, но лучше не будем вдаваться в эти подробности инвестирования и данной программы, а узнаем, о чём же говорили герои по дороге к выходу из Подземного мира.

Майя была весела, ведь понимала, что они уже прошли примерно треть пути, что через две трети они уже будут дома. Но её печалило одно, что, возможно, это будет их последнее большое путешествие. В её голосе это услышал лишь Питер, ведь он был очень внимателен.

— Майя, что-то не так? — осторожно спросил он.

— Да, честно говоря, как-то грустно, — ответила героиня, слегка скрывая часть правды.

— Из-за чего? — одновременно спросили София и Стивен, после чего улыбнулись друг другу, так как были удивлены синхронности.

— Да, так… Возможно, это будет нашим последним большим путешествием, — Майя встала на месте.

Питер достал из-за спины музыкальный инструмент и заиграл.

— Приключение зовёт? Кажется последним? Но ты иди вперёд! Там путей много не замечено! — спел Питер, после чего его подхватила София.

— Мы пойдём с тобой! Останемся семьёй! Горы обойдём! Приключение новое найдём! — спела София, после чего улыбнулась своему возлюбленному.

— Не забывай, что горе может унести! Окажешься в глубокой пропасти! И будет нам тебя не спасти! Так что, лучше не грусти! Ведь, многое ожидает нас ещё впереди! — спел Стив.

Перейти на страницу:

Похожие книги

22 шага против времени
22 шага против времени

Удирая от инопланетян, Шурка с Лерой ушли на 220 лет в прошлое. Оглядевшись, друзья поняли, что попали во времена правления Екатерины Второй. На месте их родного городка оказался уездный город Российской Империи. Мальчишкам пришлось назваться дворянами: Шурке – князем Захарьевским, а Лерке – графом Леркендорфом. Новоявленные паны поясняли своё незнание местных законов и обычаев тем, что прибыли из Лондона.Вначале друзья гостили в имении помещика Переверзева. День гостили, два, а потом жена его Фёкла Фенециановна вдруг взяла и влюбилась в князя Александра. Между тем самому Шурке приглянулась крепостная девушка Варя. И так приглянулась, что он сделал из неё княжну Залесскую и спас от верной гибели. А вот Лерка едва всё не испортил, когда неожиданно обернулся помещиком, да таким кровожадным, что… Но об этом лучше узнать из самой повести. Там много чего ещё есть: и дуэль на пистолетах, и бал в Дворянском собрании, и даже сражение с наполеоновскими захватчиками.

Валерий Тамазович Квилория

Детская литература
Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия / Детская литература