Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Очаги новой жизни зарождались в разных местах города. Во-первых, Борис Гребенщиков, Коля Васин и Юра Ильченко создали первый в истории русский рок-фанзин под называнием «Рокси». На тонких машинописных страницах ими изнутри обозревалась ленинградская неофициальная музыкальная жизнь, и одним из приглашенных пишущих авторов стал Майк. Тираж этого самодельного журнала был крохотный, но объединяющий эффект оказался колоссальный. Писать всем членам редакции приходилось самим. К примеру, в первом номере «Рокси» Гребенщиков отметился культурологической статьей «О врубе», Васин скрупулезно исследовал феномен «Машины времени», а Науменко написал эмоциональный некролог Марку Болану, трагически разбившемуся на автомобиле осенью 1977 года.

Во-вторых, на квартире Севы Гаккеля начались репетиции нового проекта, получившего симпатичное название «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри». Он состоял из музыкантов «Аквариума» и участников других питерских групп — и специализировался на исполнении танцевальных хитов вроде Sweet Little Sixteen и Blue Suede Shoes. Майк выступал здесь то гитаристом, то вокалистом, отходя от простого рок-н-ролла в фирменный глэм-рок. Тогда Майк искал собственный путь — иногда наощупь.

«Я исполняю обязанности рок-н-ролльной шлюхи, — полушутливо заявлял он на страницах «Рокси». — Играю, где придется, с кем придется и что придется».

Свой первый концерт «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Берри» сыграла в декабре 1977 года — в одной из лекционных аудиторий ЛИСИ. Приближался Новый год, и вместо очередной дискотеки молодые архитекторы решили пригласить к себе «настоящий вокально-инструментальный ансамбль».

По объему выпитого советское шампанское соперничало с жигулевским пивом. Строители светлого будущего все усерднее дрыгались под Jailhouse Rock. На пике праздника «Аквариум» храбро исполнил авторские композиции «Мозговые рыбаки» и «Мужской блюз», а Майк в сопровождении Гребенщикова, Гаккеля, Фана и Жени Губермана выдал медитативную версию Drive My Car, несколько рок-н-роллов Чака Берри и заводной стандарт Roll Over Beethoven.

Как вспоминал позднее один из зрителей, «это был плохо сбалансированный, но поразительно живой бардачный рок-н-ролльный оркестр, который играл музыку как бы по наитию». Апофеозом концерта в ЛИСИ стала «драка гитарами» в The Jean Genie Дэвида Боуи, после которой стоявшие на сцене музыканты, по воспоминаниям очевидцев, «соединили, наконец, свои вокалы в жутком рефрене».

«Музыкально все это, конечно, выглядело не очень, — резюмировал впоследствии Марат Айрапетян. — Все-таки рок-н-ролл требует для себя отменной техники, которой у Майка еще не было. Но визуально все смотрелось замечательно: раскрашенные рожи и, главное, хаотичные движения. В то время в СССР все музыканты еще стояли на сцене как вкопанные. А тут — шум, беготня и скачки на одной ноге в стиле Чака Берри. Не знаю, где они это увидели, но скопировали все довольно точно».

Между Вудстоком и Смольным

Записи, сделанные в семидесятых, по праву принадлежат не музыковедению, но этнографии, ибо являются документом существования иной формы жизни. Другими словами, их можно изучать, но нельзя слушать.

Борис Гребенщиков

Еще одно феерическое выступление «Вокально-инструментальной группировки имени Чака Берри» состоялось в апреле 1978 года на факультете прикладной математики Ленинградского университета, где еще совсем недавно учился Гребенщиков. Того, что там случилось, я не видел, но Науменко называл это позднее «актом перфектного раздолбайства».

«Борис и Майк смотрелись вызывающе, — писал об этом мероприятии «Рокси». — Последний пребывал в образе андрогина: общий экстерьер плюс накрашенные глаза в сочетании с синей психоделической робой придавали Майку несомненный шарм. А Гребенщиков, наоборот, был силен и огромен, и были у него рваные джинсы и желтые носки, что давало повод думать о возвращении незабвенных 67–69 годов».

Студенты-слушатели оцепенели в растерянности, поскольку прямо на их глазах происходило преображение социализма в желанный коммунизм. На пике антисоветского торжества в аудиторию заглянул ректор и грустно поинтересовался у орущих рокеров: «Извините, а я вам не мешаю?»

После того, как «Аквариум» поперли из университета, Гребенщиков и Науменко решили собственными силами провести фестиваль акустического рока. Он состоялся уже в мае 1978 года на набережной Невы, буквально в трехстах метрах от Смольного собора, здания факультета прикладной математики и университетской общаги.

По воспоминаниям музыкантов и гостей фестиваля, путь туда напоминал лабиринт Минотавра: доехать на редком городском автобусе до эфемерной остановки «По требованию», пробраться сквозь путаницу дворов и строек, преодолеть неосвещенный тоннель — и, наконец, оказаться на лужайке у излучины Невы.