Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Вдобавок ко всему у Науменко стремительно начали портиться отношения в семье. Первым на это обратил внимание проницательный Андрей Тропилло:

«Дело было зимой 91-го на дне рождения у Севы Гаккеля. Он тогда подрабатывал сторожем и охранял большую квартиру-офис. По ночам она пустовала. Сева позвал много гостей, всюду на газетках лежали бутерброды с докторской колбасой, стояли портвейн и водка. Люди буйно веселились. Майк же быстро засобирался домой, но Наташка вдруг заупрямилась. Мне запомнилась такая сцена — на полу сидят гости, кто-то играет на гитаре… Майк говорит Наташе: „Пойдем!“, а она ему кричит: „Я не хочу! Давай останемся, у меня в бокале еще…“ Науменко ее подводит к двери, а она вцепилась в косяк пальцами и чуть не плачет. Он отрывал ее пальцы от косяка по одному, а она хваталась обратно, и Майк ее выволакивал. В этот момент мне стало понятно, что между ними что-то разладилось».

Несложно догадаться, что за десять лет Майк дал Наташе достаточно поводов, чтобы озвереть от такого «рок-н-ролльного» образа жизни. Долгое время она проявляла поистине ангельское терпение — и во времена безденежья и ментовского прессинга, и позже, в период «звездных» гастролей и затянувшегося алкогольного кризиса. От одних только бесчисленных гостей можно было сотню раз сойти с ума.

Наташа Науменко с сыном Женей

Фото из архива Наташи Науменко

«Однажды друзья предложили Майку улучшить жилищные условия, — рассказывал Александр Липницкий. — Тогда бы он и семью сохранил… Потому что, как может женщина, мать его ребенка, уважать мужа, которому дают возможность вырваться из протухшей коммуналки, а он — отказывается? Люди предлагали деньги, предлагали рассчитаться, когда сможет, но Майк и слышать ничего не хотел. И Наташа поняла, что это все „без мазы“. Что она всю жизнь на коммуналку убьет, наблюдая за деградацией спивающегося и некогда любимого человека. Но сама при этом была как шелковая и замечательно к Майку относилась. Так же, как и к его друзьям — а мало кто из женщин мог вытерпеть всю эту „пьянь рок-н-ролльную“».

Фото: Дима Конрадт

В конце концов, Наташа не выдержала и поставила мужа перед свершившимся фактом. Она все решила. Точка. Она вместе с Женькой уезжает в Москву. Там ее ждет другая жизнь. Точка.

«Конечно, Майк — не ангел, и наша семейная жизнь — не красивая идиллия, — признавалась Наташа впоследствии. — Но плохого в ней было гораздо меньше, и забывается оно, к счастью, быстрее».

Майк не сразу и не до конца осознал, что в его семье произошло. Представить свою, в меру безалаберную жизнь, без такого надежного тыла, как Наташа, он, естественно, не мог. Даже в самых безумных мыслях.

В начале 1991 года Михаил и Наталья решили пойти в гости к Галине Флорентьевне. Придя в квартиру на Варшавской, Майк сразу отправился в душ. А Наташа осталась со свекровью «один на один» и все ей откровенно рассказала. В это время 36-летний сын эпизодически орал из ванной в открытую форточку: «Мама, ты не думай, она хорошая! У нас все по-честному!»

Галина Флорентьевна все больше молчала. В глазах у нее застыли слезы. Домой бывшие супруги возвращались молча.

«Честно скажу, что я абсолютно не готов оценивать их поведение, — сказал Гребенщиков в интервью для книги. — Ну, конечно, Наташе с Майком было очень тяжело. Ему и в голову не приходило, что она требует какой-то там заботы и внимания».

В середине марта 1991 года в городе торжественно отмечали десятилетие ленинградского рок-клуба. Юбилейное действо продолжалось без малого неделю. В рамках праздника выступили практически все группы Ленинграда. Кроме «Зоопарка».

«По фестивальному сценарию „Зоопарк“ должен был подвести черту под серией концертов в Доме самодеятельного творчества на улице Рубинштейна, — писал критик Владимир Александров в газете Rock FUZZ. — Увы, элементарное рок-н-ролльное раздолбайство помешало этому… В „Юбилейном“ я подошел к Майку и посетовал, что „Зоопарк“ так и не выступил на фестивале. „Мы были готовы играть 14 марта, то есть сегодня, — ответил мне Науменко. — Но на нас наехали, мол, вы играете 13 марта, и наехали прямо утром, так что я не смог собрать свою группу, у каждого были свои дела…“ — „Что-то я не видел этого», — попытался возмутиться кто-то из „зоопарковцев“, стоявших рядом с нами. И тут Майка взорвало: „А ты вообще помалкивай! Дурак ты и ничего умного не скажешь!“»

Майк и Гребенщиков в «Юбилейном», март 1991

Фото: Дима Конрадт

«Что касается отмены выступления „Зоопарка“ на фестивале, то его не то, чтобы запретили, — поясняет Липницкий. — Просто группу списали со счетов из-за деградации и пьянства. Их забыли. И когда кто-то из музыкантов „Аквариума“ заметил Майка на этом фестивале, все тут же опомнились: „А как же без Майка?“ Сразу же договорились исполнить „Пригородный блюз“ вместе».

«Не волнуйся, все получится», — постарался приободрить Майка Гребенщиков за несколько секунд до выхода на сцену «Юбилейного». И оказался прав.