Майк Тайсон

– Он оборвал телефон, умоляя о встрече. Чем больше я отказы вала, тем упорнее он становился. Он буквально меня преследовал. Так продолжалось до тех пор, пока он не доказал мне, что для него все это – серьезно. Тогда я наградила его за упорство, – объясняла новоиспеченная госпожа Тайсон.

Что в Майке могло привлечь нежную Робин?

– Его противоречия: он сильный, крепкий, но очень чувствительный. В некоторых отношениях еще ребенок, но в то же время обладает зрелостью мужчины. Агрессивный, но легкоранимый. Он – самый лучший мужчина из всех, кого я в жизни встречала, – признавалась Робин. – Что до его недостатков, то он немного наивен, хотя не уверена, можно ли это считать недостатком.

Что могло быть общего у таких столь разных людей?

– Отношение к семье, – считала Робин. – Несмотря на то, что мы происходим из разных социальных слоев, оба сходимся на том, что семья – это святое. Как для меня, которая всегда в лице семьи имела стабильную опору, так и для Майка, который фактически во обще не имел семьи. Ведь пока я училась в привилегированном колледже, Майк пребывал в колонии для несовершеннолетних.

Майк очень хотел иметь большую, огромную семью. И чтобы было не меньше десяти детей. Робин тоже не возражала, лишь бы семья была хорошая. А на вопрос: не боится ли она своего «страшного» супруга, – вдруг, во время ссоры, например, он даст ей пощечину, – она уверенно отвечала:

– Нет, конечно. Иначе я бы за него не вышла. Иногда я сама провоцирую его, но до сих пор он меня пальцем не тронул. В нашем браке есть только один уговор: если мы разведемся, он меня убьет.

Эти вопросы и ответы на них я взял из разных интервью, но опубликованных примерно в одно время – почти сразу после свадьбы. Буквально через несколько месяцев ситуация изменилась. Но об этом чуть позже.

Через месяц после свадьбы Тайсоны отправились в Токио, где за гонорар в четыре миллиона долларов Майку предстояло отстаивать свое звание в бою с Тони Таббсом. Робин на время оставила съемки на телевидении, чтобы помочь мужу готовиться к матчу. В Токио она приходила на каждую тренировку, бегала вместе с Майком кроссы, в общем, следила за его подготовкой и спортивной формой. Майк был счастлив. 21 марта он разделался с Тони Таббсом в конце второго раунда. Вновь – нокаут. Но радость победы была омрачена – на матче в Токио не было Джимми Джекобса. Все знали, что он болен, но никто не предполагал, что он умирает. Оказалось, у него был рак крови. Он скончался два дня спустя после того, как Майк «законсервировал» титул чемпиона мира.

Не только менеджер

Да, Джим Джекобс значил для Майка гораздо больше, чем просто менеджер. Поэтому хочется подробнее рассказать о нем.

Джим Джекобс прожил замечательную жизнь. Он был великим мастером гандбола, великим коллекционером видеофильмов, об этом можно спорить, но он был и великим историком бокса. И, на конец, его партнер Билли Кейтон, вероятно, мог назвать Джимми отличным компаньоном. Кроме того, он был превосходным стрел ком, а в баскетбол играл так хорошо, что его можно было приглашать в олимпийскую сборную. Многие называли его величайшим спортсменом.

Для большинства людей его имя ассоциируется только с организацией боксерских поединков. В бокс его привела дружба с Касом д’Амато. В то время Джекобс был, безусловно, одним из сильнейших гандболистов мира. Однако его первой любовью оставался бокс. Много времени тратил он, изучая отснятые бои. Д’Амато ценил в нем больше всего даже не то, что тот был великим спортсменом, одаренным и физически, и, что встречается гораздо реже, интеллектуально, а то, что Джим был в отношении бокса девственником. Так как он сам никогда не выходил на ринг, у него не было тех дурных привычек, которые привносили в лагерь д’Амато бывалые боксеры. Эти привычки настолько глубоко укоренялись в подсознании, что расстаться с ними было практически невозможно.

Они стали вместе тренироваться – год это тянулось или чуть больше, – пока д’Амато, этот мечтатель, в один прекрасный день не решил выставить своего друга на бой против Арчи Мура, который тогда был чемпионом мира в полутяжелом весе. Мур обдумал предложение и почему-то отказался.

Так Джекобс никогда и не вышел за пределы тренировочного зала. Ни он, ни д’Амато никогда публично не вспоминали об этом. Джекобс не стал использовать бокс для удовлетворения своего честолюбия. Он любил спорт именно так, как его надо любить. Он чувствовал в спорте прелесть игры и получал от этого удовольствие.

Близкие друзья Джимми говорят, что он имел живой ум, умел сочувствовать и был отличным другом. Он не был лишен недостатков, но ведь еще Марк Твен говорил, что «все в жизни можно вынести, но только не идеального человека».

Вероятнее всего, будущие поколения свяжут имя Джимми Джекобса с Майком Тайсоном. И здесь явная ирония судьбы: человека, выдающегося самого по себе, будут вспоминать в связи с кулаками его воспитанника.