Майка

Дети молчали, не совсем сознавая, как слушаться собаку. Но Мишка решил поддакнуть, только чтоб их уже отпустили. И малышня побежала в сторону соседних домов, где их уже ждала ватага слегка запылённых загорелых мальчишек и девчат. Майка бежала с ними, слегка поворачивая голову и периодически гавкая всё тем же мелодичным голоском.

***

Лето почти кончилось, Мишку вовсю собирали в школу, бабушка по видеосвязи деловито напутствовала внука, что надо быстро дочитать, какие предметы подтянуть. Она была заслуженным учителем района, и в конце августа об этом напоминала всем, когда надо было подготовить внука, теперь уж к третьему классу. Иринке такие заботы пока не грозили, но в следующем году бабушка возьмётся и за неё, как раз к первому классу внучка должна уметь читать и считать.

Удушающая жара надоела за последние дни, прежние месяцы и то были нормальными. Дети вспоминали прохладные июльские ночи, а днём ребятня проводила время то в лесу, то на речке, редко задерживаясь дома. Но август будто решил отыграться за всё лето. И лица взрослых были хмурыми и напряжёнными, нечто витало в воздухе, говорило сухими и безжизненными голосами дикторов из телевизоров.

В тот день Мишка с Иринкой успели с утра сбегать на речку вместе с Майкой. Там она бегала по берегу, лаяла и выполняла команды как самая настоящая собака. К ней уже все привыкли, внимание, как раньше, перестала привлекать. Ребят знакомых было намного меньше, кого заранее увезли в город, а кто-то ходил с родителями по школьным базарам.

Полдень давно миновал. Отец, как всегда, был на работе. Мама ушла к знакомой за деревенскими молоком и творогом, заодно поболтать, обсудить свои дела и новости. Потому дети знали, что час или полтора им предоставлено побыть одним в большом скрипучем доме.

Ребята слегка заскучали, Иринка опять возилась со своими куклами на заднем дворе, Мишка покидал мячик робощенку. Тот выполнял все команды с неизменными точностью и изяществом.

Вдруг собака остановилась прямо посреди игры. Её голубоватые глаза обратились в небо, она даже пропустила кинутый Мишкой мячик, и тот ударился о мохнатую мордочку. Майка даже не шелохнулась. Секунду или две она всматривалась в видимые только ей одной далёкие чёрточки и точки в небесной дали. Глаза робощенка вдруг загорелись красным, вместо нежного тявканья из её рта раздался громкий мужской голос, очень похожий на папин:

– Опасность! Дети, быстро в подвал!

Мишка застыл от неожиданности в шоке. Тогда робот обратил на него горящие красным светом глаза и мотнул головой в сторону, где играла Иринка. До паренька дошло, и он рванул за сестрой. Через несколько секунд он появился в дверях, крепко держа за руку ревущую Иринку. Та ещё больше заголосила, увидав два красных карбункула вместо голубых приветливых глаз Майки.

Собака не тратила время, уже подбежала к толстой металлической двери, уводящей в наклонный коридор, что вёл в глубокий подвал под домом и участком. Она подскочила, вцепившись в ручку двери, рванула её своим весом. Так что дети, подбежав, сразу смогли, не снижая скорости, забежать в полутьму к лестнице подвала. Робот рывком захлопнул дверь, и тут же тьма обступила их, но горящие красным глаза, так напугавшие Иринку, подсвечивали на три ступеньки путь вниз.

– Опасность! Опасность! – всё продолжал повторять устрашающий мужской голос, что так не вязался с нежным и уже привычным образом робощенка.

Собака поторапливала детей, чтоб они быстрее спускались с лестницы. Брат с сестрой почти добежали до низа, оставалось несколько ступеней, в красноватом свете глаз робощенка уже отсвечивали привычные банки с мамиными закрутками, когда страшный удар потряс дом и землю под ним. За пару секунд до того из-за далёкой двери наверху полыхнуло по краю, будто фотовспышка. Мишка даже вспомнил, как их фотографировали на выпуске класса, там также неприятно слепило вспышкой. Но это было как десятки вспышек, они с сестрой даже запнулись на последних ступеньках. И тут удар бросил их вместе с собакой на ближний стеллаж с банками.

Это был хаос, Иринка с Мишкой орали от ужаса и боли, осколки от банок посекли их, стеллажи падали в их сторону, но собака успела за долю секунды прикрыть детей от ближайшей конструкции. Они лежали, постанывая, среди осколков банок, разбросанных в пыли огурцов, перцев и помидоров с зеленью, когда услышали почти оглохнувшими ушами ужасный гул, будто за дверью наверху рядом шёл гружёный поезд, а может быть, это ревел ураган.

Порезы и раны кровавили и зудели. У Иринки из глубокого пореза на ноге толчками выплеснулась кровь. Мишка увидал это, оторвал от рубашки рукав. Прижал к ране Иринки половину рукава, потом привязал остатком. Он сам шипел от боли, да и Иринка кривилась, тем более что на раны попало кислым из разбитых банок. Пришлось ещё вытаскивать осколки друг у друга. Они почти не обращали внимания на Майку, а робощенок приговаривал в то время непонятные слова:

– Радиационная опасность! Не выходить! К двери не приближаться!

Вдруг Мишка застыл.