Майкл Шейн и белокурая сирена

Вначале он связался с врачом одной из центральных гостиниц, договорился о встрече и попросил прихватить инструменты для наложения швов. Затем разбудил своего старого приятеля по имени Джереми Блейкли, вертолетчика, которому выплачивал процент из всех своих заработков. Взамен Джереми обязан был в любое время суток являться по первому его зову. На этот раз Шейн велел ему ждать на вертолетной площадке в Уотсон-парк и сообщил, что, скорее всего, до завтрака они в Майами не вернутся.

Дом Татла на Ки-Гаспаре был типичным образчиком псевдомавританского стиля в архитектуре Южной Флориды: побеленные стены, покатая черепичная крыша, множество балкончиков из кованого железа. Со стороны моря почти во всю стену тянулось окно, в котором была проделана стеклянная дверь, выходившая на залитую бетоном веранду.

Шейн остановил машину на подъездной аллее, почти перед самой верандой, вышел и потопал ногой, уставшей давить на акселератор. От вертолетной площадки в Гус-Ки Шейн гнал на предельной скорости, оттого раненая нога совсем онемела. Врач, наложивший длинный шов и повязку на рваную рану в области голени, той же толстой медицинской иглой зашил ему и вспоротые брюки.

Во всем доме горел свет. Сквозь большое окно Шейн увидел смуглолицую женщину (вероятно, это и была дочь Татла), которая красила глаза перед небольшим трюмо.

Он, хромая, прошел по аллейке, огибавшей веранду, и у входной двери, дернул за шнурок бутафорского колокольчика.

Ему открыли почти мгновенно, и на пороге выросло очень странное существо женского пола. В уголке рта висит сигарета; сильно намазанные глаза прищурены от дыма. Брови и верхние веки женщина затушевала черным, нижние — подвела лазурной зеленью. Сколотые на затылке волосы были цвета взбитых сливок. К тому же она предстала Шейну босиком, в коротеньких шортах и свитере из толстой шерсти. Ноги у нее были крепкие и очень загорелые, а ногти на ногах намазаны лаком цвета блеклой морской волны — под цвет теней. Вместе с ароматом лесной лаванды от нее исходил довольно явственный запах джина и вермута.

— Майкл Шейн? — спросила она грудным хриплым голосом. И не сдвинулась с места, пока не оглядела его с ног до головы. Даже выставила руку, унизанную кольцами и пощупала его брюшной пресс. — А вы в отличной форме, — одобрила женщина и кивком пригласила в гостиную — ту самую комнату с большим окном. — Вы произведете здесь впечатление — таков мой прогноз на сегодняшнюю ночь. Располагайтесь.

Резко повернувшись, она провела его через холл, поднялась вместе с ним по ступенькам, устланным ворсистым ковром, и ввела в гостиную. Другая женщина отодвинулась от трюмо и, не вставая с низкого удобного дивана, протянула Шейну руку. У нее, как и у первой женщины, был великолепный загар, правда, большая часть ее тела была прикрыта. Она щеголяла в облегающих красных брючках и казакине без пуговиц, перехваченном в талии поясом.

Когда она пожимали друг другу руки, подтвердились сразу же возникшие у сыщика подозрения, что под казакином ничего нет, кроме покрытого шоколадным загаром тела. Пожатие ее было сильным и решительным.

— Мистер Шейн, — начала Барбара, — я давно мечтала с вами познакомиться. Наслышана о ваших приключениях. Ответьте на один вопрос: как становятся суперменами? Что для этого нужно: везение или… ну, быстрота реакции, что ли? Откройте мне ваш секрет.

— Не знаю, я единственно стараюсь делать поменьше ошибок.

— Вот что называется безупречно уклончивый ответ! И все-таки я остаюсь при своем мнении: без фортуны тут не обошлось. Именно поэтому я так рада встрече с вами. Люблю везучих, люблю, когда они вовлекают меня в свою орбиту. — Она откинулась на диване. — Мы по привычке пьем мартини, а вы наливайте себе что нравится. Китти что-то говорила про коньяк, там он должен быть. — Она указала на передвижной красного дерева бар. — Эда Лу, дорогая, ты мне очень помогла сегодня. А теперь ступай ложись, ты наверняка устала.

— Просто с ног валюсь, — подтвердила экономка. — Но прежде чем я уйду, не подать ли вам чего-нибудь? Лед, сельтерская, ликер… по-моему, у нас все найдется. — Она вновь смерила взглядом Шейна. — Приезжайте как-нибудь днем, Майкл Шейн, поплаваем вместе. А то мужчинам, которые здесь бывают, как-то недостает мужественности.

Барбара засмеялась.

— Надеюсь, мне удастся задержать мистера Шейна до рассвета, это лучшее время для купания. Только вот встаю я с трудом, разве что вообще не ложиться… Думаю, мне удастся разыскать для Майкла плавки.

— Тогда разбудите и меня, слышишь, Барбара?

Пепел наконец-то стряхнулся с ее сигареты. Она кивнула им на прощание и вышла.

Барбару все разбирал смех.

— Видели вы когда-нибудь подобную особу? Мы обе немного пьяны. Вас, наверно, это раздражает. Но ведь час такой поздний… Ну как, выбрали, что будете пить?

Шейн, стоя возле бара, откупорил бутылку «Курвуазье» и налил себе полстакана. Затем направился в другой конец гостиной. Ковры казались изрядно потертыми; одну стену украшал гобелен, тоже не первой свежести; всю противоположную занимали покрытые пылью трубки органа.