Майлз Бридон

— Все это прекрасно, Шолто, — заявил он, — но возникает вопрос: имею ли я право брать с собой Анджелу? Легко говорить — следите за поисками сокровищ и сообщайте, если что-то пойдет не так. Но вероятно, если дело нечисто, Компания не ждет, что я продолжу сидеть с биноклем и заказывать междугородние звонки. Они ведь исходят из того, что я вмешаюсь и что-нибудь предприму — предотвращу бегство нашего скорохода, к примеру. Вы утверждаете, будто крайне маловероятно, что до такого дойдет, но, черт подери, гладко это на бумаге. А судя по тому, что вы рассказали о послужном списке мистера Хендерсона, я не удивлюсь, если он неплохо умеет обращаться с ружьем. И если кто-то — Хендерсон или Летеби — вдруг устроит что-нибудь в этом роде, вы можете себе представить, как Анджела стремглав, но сохраняя изящество, мчится к бомбоубежищу? Лично я не могу.

— Знаю. Было глупо с моей стороны рассказывать все в ее присутствии. В общем-то, по дороге к вам я и не собирался этого делать, но вы помните, она начала задавать вопросы, а Анджела не из тех, кому можно заговорить зубы, не правда ли? Нет, я не спорю, дело может оказаться опасным. Конечно, Компания предоставит вам людей, но…

— Исключено. Запорет все дело. Нет, если не удастся убедить кого-нибудь из детей заболеть, похоже, придется ее брать. Хотя, знаете, все-таки по мере возможности я буду изворачиваться. Постараюсь, чтобы она как можно дольше думала, что это такой пикник. Например, если представится разумное основание, я могу не захотеть сообщать ей, что клад найден. Но мне придется сообщить об этом вам, и по всей вероятности, по телефону. Вы не возражаете, если мы условимся о простом шифре, означающем, что клад найден? Тогда вы сможете позвонить оценщику из Инвернесса, Добби, — много времени не потребуется, — а я, оставив Анджелу на попечении рыбака Палтни, улизну и стану в караул.

— Да, звучит разумно. Шифр полезен в любом случае. Что-нибудь из мира скачек? Вроде самое правдоподобное, во всяком случае, если вы будете мне писать.

— Хорошо. Только пусть это будет выдуманная лошадь. Мы ведь не хотим, чтобы сотрудники почты из-за нас разорились. Как сегодня кличут лошадей?

— Да какая разница? Погодите-ка… А если Иноходец? Правдоподобно, и, насколько мне известно, на лошадь с такой кличкой еще никто не ставил. «Ставьте на Иноходца» — как вам?

— Вполне. Получив такое сообщение, вы поймете, что клад найден, но кто-то рядом — предположительно, Анджела — либо не знает об этом, либо не знает, что я знаю. Я напишу на открытке по пятьдесят шесть шиллингов за дюжину, — добавил Бридон, и тут в комнату вошла его жена.

Глава 4 Где была пришвартована лодка

Бридоны отправились на север во второй половине июля. К этому времени в интересующем их месте оставались уже одни жители округи, так что гостевые комнаты в домике садовника были свободны. Отсутствие рыбалки не мешало им получать удовольствие от пребывания на природе. Дело в том, что мистер Палтни к ним пока не присоединился, он еще мерял шагами классную комнату, зорко наблюдая за желающими получить аттестат. Всякий раз, как почтенный учитель краем глаза видел, что воспитанники в который раз повторяют грубые ошибки, которые он пытался истреблять весь истекающий учебный год, его охватывала бешеная ярость, однако, к его чести, надо сказать, дойдя до другого конца классной комнаты, мистер Палтни успешно подавлял вспышки гнева. Он страдал, как страдают все школьные учителя в июле, но сейчас наставника молодежи подбадривало редко посещающее его видение: он грезил о том, как, стоя по пояс в быстрой высокогорной речке, он так ловко забрасывает удочку, как рыбакам удается только в мечтах. По мнению Бридонов, которые уже наслаждались дарами этого воображаемого парадиза, по берегу бурлящей реки, где глубокие омуты перемежались коварными стремнинами, можно было гулять, но уж никак не забираться в нее по пояс. Внимание супружеской четы было нацелено не на безмолвную рыбью жизнь, выражавшуюся в неожиданных всплесках на водной глади, а на таинственный остров посреди реки, который все еще пустовал.

Летеби и Хендерсона ждали только в начале августа, и Майлз настоял на том, что приехать раньше значит получить преимущество.

— Начнем с того, — принялся объяснять он, — что у человека, который опасается слежки, всегда бо́льшие подозрения вызывает тот, кто приезжает, чем тот, кто уже находится на месте. Кроме того, в округе судачат о приезжих день-два, потом разговоры стихают. И в довершение всего, чем раньше мы освоимся на новом месте, тем лучше.