Майлз Бридон

— В любом случае шофером не всегда был Хендерсон. Ты сама видела их вдвоем в машине. А Летеби, когда я его добудился, в самом деле знал, что Хендерсон погиб? Если да, дело плохо.

— Да чтоб тебе пусто было! Ведь если ты ни свет ни заря приходишь и кричишь ему в самое ухо: «Пожар!» — он наверняка понимает, что план где-то дал трещину. Однако, как ты верно заметил, шофера и Хендерсона видели вместе надежные свидетели. Значит, должен быть кто-то еще, кто либо жить не может без грима, либо имеет привычку пользоваться им время от времени. Кстати, о гриме: у тебя возле левого уха большое мыльное пятно, не знаю, что ты собираешься с ним делать. Да, так лучше… О чем я говорила? Майлз, ты ведь не думаешь, что они убили шофера, а?

— Это не невозможно. В таком случае утверждение Летеби, что шофера отправили в Мортон с машиной, было призвано объяснить его исчезновение. Но тогда, ради всего святого, что они затеяли? Убили такого замечательного шофера, спалили такой замечательный гараж; Хендерсон провалился сквозь землю, клад провалился сквозь землю, а доказательства, что его умыкнул Хендерсон, у них как не было, так и нет. И словно чтобы еще больше навести тень на плетень, Летеби после завтрака первым делом незаметно сматывается. И кто докажет, что он не прихватил клад? Я неплохо знаю «Бесподобную». Поверь, Компания ни за что не оплатит такой сомнительный полис.

— Особенно поскольку присяжные, точнее прокурор, или кто там, почти наверняка решат, что это труп Хендерсона. Если наши друзья хотели, чтобы Хендерсон удрал, ну или сделал вид, что удрал, было довольно неосторожно оставлять труп, который распрекрасно может оказаться его собственным.

— Ты, конечно, исходишь из того, что все было продумано, а Летеби посвящен в план. Если Хендерсон собирался раствориться с сокровищами по собственному почину, ему было удобней оставить тело, чтобы мы не особенно усердствовали в поисках. Но если ты права, почему Летеби не начал кричать о пропаже сокровищ? Почему тихонько испарился, вместо того чтобы помогать тут полиции и раздавать интервью? Кстати, почему остров до сих пор не наводнили газетчики?

— Полиция выставила на дороге заслон и не пускает никого, кому тут нечего делать — так мне сказали Макбрейны. После обеда на месте преступления ждут высокого полицейского чина.

— Слава богу, что я успел осмотреться там утром. Кстати, хотелось бы послушать о моих находках в гостиной. Ну хоть в спальнях.

— Не понимаю, как можно обвинять человека в том, что к нему приезжает тетушка. Это воля Божья.

— Я не утверждал, что усматриваю в этом какой-то злой умысел. Хотя признаю, сегодняшний визит тетушки меня заинтересовал. Если она его тетушка, как говаривал наш директор школы. Иными словами, может быть просто удачным совпадением, что Летеби поехал в Пертшир. Или он хочет встретить тетушку? Или спрятаться от нее? Все-все, молчу. Отлично знаю, ты не испытываешь к тетушкам теплых непотических[112] чувств, но из этого вовсе не следует, что Летеби их тоже не испытывает. Ладно, проехали тетушку. Зачем Хендерсону понадобилась такая невероятная наклейка для багажа, с такими огромными буквами? Зачем он накорябал ее ночью и почему потом выбросил?

— Тебя действительно интересуют ответы на эти вопросы? Или тебе все известно и ты спрашиваешь просто забавы ради?

— Честно, я хочу знать, какое впечатление производят на тебя эти подробности и что ты из них заключаешь. Если я не говорю тебе той крупицы, которая мне известна, так это в самом деле крупица. Даю тебе честное слово, я по-прежнему блуждаю в безнадежных потемках и у меня нет ответов на вопросы, которые я сейчас тебе задал. Из того, что мне известно, не выводится никакого ответа. Я, конечно, могу догадываться. Но ты ведь тоже можешь. А людские догадки куда полезнее, когда их высказывают независимо друг от друга.