Майн Рид: жил отважный капитан

В глазах Элизабет Рид первая встреча с капитаном была лишена какой бы то ни было романтики. В своей книге она вспоминала: «Моя первая встреча с будущим мужем произошла в Лондоне, где я тогда жила у своей тетушки, вдовы моего дяди, старшего брата отца, который отвез меня туда сразу по-еле смерти моей матушки, что умерла, когда я еще была младенцем».

«Капитан Майн Рид, — пишет она, — оказался однажды в числе гостей в доме тетушки, и до того вечера я никогда прежде не слышала его имени… Но в течение того самого вечера капитан раз или два видел меня и, как он сам выразился, «влюбился с первого взгляда», в то время как на меня галантный герой не произвел ни малейшего впечатления; в тот же вечер кто-то спросил меня: «Каков он, капитан Рид?» — «Джентльмен средних лет», — таков был мой ответ и только. На следующее утро тетушка сказала: «Капитан Майн Рид отчаянно влюбился в тебя, дитя мое!» На это я ответила: «Можешь сказать капитану Майн Риду, что я в него не влюбилась»». После этого эпизода «джентльмен средних лет» был совершенно забыт. Но прошло несколько недель с того вечера, и — «я вновь встретилась со своей судьбой; я сидела одна в гостиной и была поглощена работой над платьем, которое шила своей кукле; в комнату вошел господин и, подойдя ко мне, протянул руку и спросил, помню ли я его? Поскольку вид у него был вполне иностранный, я отвечала: «О, да! Вы мсье…» Но гость прервал меня и назвался по имени: «Майн Рид». Затем он спросил, сколько мне лет, я ему ответила, на что капитан ответил: «Вы уже достаточно взрослая, чтобы иметь возлюбленного, и я хочу им стать!»». В этот момент в комнату вошла тетушка, пишет мадам Рид, и «я собрала вещи своей куклы и ушла, чтобы обдумать происшедшее». После этого события капитан почти ежедневно посещал тетушку в надежде увидеться с племянницей, но та старательно избегала его. Он продолжал приходить и однажды, вспоминает Элизабет Рид, «…спросил меня, считаю ли я его красивым. Со всей своей детской откровенностью я ответила: «Нет!»». Но поклонник был настойчив и, в конце концов, она почувствовала к нему… жалость: «…потому что я вообразила его себе беженцем: я часто слышала, — пишет она, — его имя в связи с другими беженцами; в моем еще детском сознании не было четкого представления о том, кто такие беженцы; я знала только, что они несчастны, и мне казалось, что у Майн Рида, видимо, нет ни родителей, ни друзей, — а у меня не было возможностей что-нибудь разузнать про него».

Эпизоды, о которых пишет Элизабет Рид, относятся к весне-осени 1851 года. Майн Рид только что опубликовал роман «Охотники за скальпами» и сочинял свой первый «юношеский» роман. Жизнь его была насыщена литературой и политической активностью. Он был полон планов и впервые собирался на «континент» — это была его давняя мечта — он хотел посетить Францию, побродить по парижским улицам, попрактиковаться во французском — языке, в котором делал такие успехи в годы учебы в Белфасте. А юная возлюбленная не отвечала взаимностью. Можно ли со стопроцентной уверенностью утверждать, что уже тогда писатель воспринимал тринадцатилетнюю «нимфетку» как свою судьбу? Трудно ответить утвердительно, но то, что он был влюблен и испытывал настоящую страсть — очевидно. И ее отзвуки отчетливы даже в романе «Жена-дитя», хотя и написан он был много позднее. Вслушайтесь, как Рид описывает свою юную — тогда еще совсем от него далекую — возлюбленную: «…она была удивительным созданием. Она была все еще ребенком, самым обычным ребенком, одетым в простое платье без рукавов и короткую юбку, распущенные волосы волнами струились ей на плечи. Но под ее платьем уже угадывались линии тела, характер которых говорил о приближающейся женской зрелости, а ее роскошные локоны уже нуждались в заколках и гребнях».

Он пытался завоевать ее сердце подарками и знаками внимания, пытался поразить ее своей известностью и подарил свой недавно вышедший роман, но, как мы видим, она его не любила (да, видимо, и не могла еще любить — в тринадцать-то лет!). Но кое-чего Рид все-таки добился: пусть то была жалость, но он сумел разбудить воображение девочки. Впрочем, сам он об этом, конечно, не догадывался, да и слава богу: знать, что тебя жалеет девочка — сама мысль была бы невыносима такому гордецу, как Майн Рид! Он простился с ней и уехал в Париж.

В Париже Рид очутился накануне переворота, который устроил тогда еще президент Французской республики, а вскоре император Франции — Луи Бонапарт. Майн Рид видел, как это происходило. Увиденное, очевидно, настолько переплелось с любовными переживаниями (переживал, очень переживал влюбленный писатель!), что затем — в преображенном, естественно, виде! — «перекочевало» в роман о любви («Жена-дитя»).