Майн Рид: жил отважный капитан

Известно, что между психическим состоянием и физическим самочувствием человека существует прямая связь. По воспоминаниям тех, кто знал писателя, по фотографическим портретам и даже по карикатурам, которые печатались на страницах английских и американских газет и журналов, можно судить о том, что в конце 1860-х годов во внешнем облике писателя произошли разительные перемены. Если в начале, даже в середине десятилетия это был цветущий, несколько склонный к полноте, но атлетически сложенный здоровяк с румяными щеками, острым взглядом, роскошной шевелюрой густых, темно-каштанового цвета волос, с горделивой осанкой, — то в начале 1870-х он превратился в субъекта совершенно иного обличья. Плечи поникли, глаза потускнели, а волосы поредели и поблекли; лицо стало одутловатым и приобрело землистый оттенок. Раньше он ходил пружинистой, уверенной походкой, задорно, даже с вызовом посматривая по сторонам; теперь был сосредоточенно погружен в себя и ступал, тяжело опираясь на трость. Особенно разительными сделались эти перемены как раз после крушения журнала. Нужно ли обладать особой проницательностью, чтобы сделать вывод относительно их причины? Ответ очевиден: изменили Рида финансовый крах в Англии и гибель «Вперед». Конечно, свою лепту (и, видимо, немалую) внесло и то поистине нечеловеческое напряжение, в которое он буквально загонял себя работой — безостановочным, изнуряющим ум и душу сочинительством.

Как вспоминала вдова, на протяжении их совместной жизни супруга всегда беспокоила та давняя рана, что была им получена при героическом взятии Чапультепека. Нога побаливала после особенно долгих прогулок — пешком или верхом, иногда — при перемене погоды, нередко — при переохлаждении. Но никогда по-настоящему серьезных проблем с раной не возникало. До той поры, пока не случилось финансовой катастрофы, которая привела к потере Джеррардз Кросс. Сразу после этого события рана воспалилась, поднялась и несколько дней держалась температура. В те дни писатель отказался от обычных ежедневных прогулок и почти ничего не писал. Но в тот раз все обошлось, хотя приступы слабости, головокружения и внезапные скачки температуры, сопровождаемые лихорадкой, спорадически продолжались до самого отъезда в Америку. В Ньюпорте, казалось, наступило облегчение. Майн Рид и его жена вздохнули спокойно, приписав изменения благоприятному американскому климату. На протяжении более двух лет рана почти не беспокоила, но в конце марта 1870 года воспаление возобновилось и стало прогрессировать с угрожающей динамикой. Края раны уплотнились, побагровели, нога распухла и стала плохо сгибаться в колене, поднялась температура, писателя лихорадило. Каждый шаг вызывал страдания и давался с трудом. Был созван консилиум, в ходе которого врачи пришли к единодушному выводу, что Майн Рид нуждается в немедленной госпитализации. В речах медиков прозвучало мнение, что ногу, возможно, даже придется ампутировать. Но лечь в больницу Рид категорически отказался. Можно предположить, что он боялся очутиться на больничной койке и потерять ногу (такая перспектива его, конечно, не могла не пугать). Но была и другая причина: 22 марта он получил очень лестное предложение — выступить в знаменитом «Стейнвей-холле»[105] с лекцией о Байроне.

У этого приглашения была своя предыстория. Как известно, Рид восторгался Байроном. Он не только считал его выдающимся поэтом, ему импонировала сама личность этого человека. Изысканный аристократ, поэт, революционер, республиканец и демократ — все это, по мнению писателя, воплотилось в Байроне. Рид никогда не скрывал, что это его кумир. Осознанно или нет, но он, конечно, подражал великому романтику. В 1869 году исполнилось 65 лет со дня смерти поэта. Не бог весть какая дата, но в американской прессе появилось несколько статей в связи с годовщиной. Среди публикаций по этому поводу были не только хвалебные статьи, но немало вздорных и довольно злобных материалов. Особенно задела Рида статья знаменитой американской писательницы Г. Бичер-Стоу, в которой та обвиняла поэта в безнравственности и аморальности[106]. Писатель не мог ей не ответить и написал открытое письмо в газету, которое было опубликовано. Рида поддержал У. К. Брайент[107] — патриарх американской литературы и редактор влиятельной нью-йоркской газеты «Ивнинг пост». Но нашлись и такие (и их было немало), кто гневно осуждал и Байрона, и его защитников. Рид не мог не вступиться за кумира и в одном из последних номеров своего журнала выступил с пламенной статьей о поэте. В полемике с трансценденталистами[108], порицавшими мятежного поэта, «Ивнинг пост», редактором и совладельцем которой был Брайент, выступила с инициативой отметить очередную — отнюдь не «круглую» (66-ю) годовщину смерти Байрона лекцией о жизни и творчестве поэта и концертом в «Стейнвей-холле». Лекцию пригласили прочитать Майн Рида. Это была большая честь, от которой писатель, конечно, не мог отказаться.