Майнеры

Ларин побледнел, живот мигом скрутило, словно внутри кто-то прошелся раскаленной кочергой. Он осмотрелся, чтобы никто из случайных прохожих не заметил его странного состояния и ненароком не вызвал скорую или, еще хуже, – полицию. Знаете этих сердобольных граждан: «Мужчина, вам плохо? Сейчас вызову полицию, они решат, плохо вам или хорошо».

Гвалт из павильона вторсырья усилился, он уже перекрывал и музыку, и шум автомобилей.

У меня совершенно нет времени, но иначе ни черта не получится. У меня есть только один шанс из ста. И мне нужно его использовать, иначе Денису крышка. Иначе всем нам крышка.

Ларин вздрогнул, когда ему на плечо опустилась чья-то рука.

– Ты меня ищешь? – спросил знакомый голос.

Ларин обернулся. Он готов был увидеть кого угодно, даже самого папашу Успенского или его охранника без уха, поэтому тысячу раз пожалел, что оставил тубус с ружьем в машине.

Однако когда он повернулся, то увидел старика с блуждающей улыбкой на лице. Это был мистер Браун собственной персоной. Одетый в мешковатый коричневый костюм, выглядящий нелепо и даже ужасно, он смотрел пронзительно и ясно.

– Э, – произнес Ларин, не зная, что и сказать. Конечно, он искал Брауна. Кого здесь еще искать.

– Видишь ли, аспирант Ларин, – произнес старик удивительно твердым голосом. – Я и есть тот человек, который зарезал твою диссертацию.

Он в полной мере насладился реакцией школьного учителя, на лице которого за несколько секунд пронеслась вся гамма чувств – от удивления-непонимания до ужаса-ненависти. Но поскольку Ларин за последние месяцы научился владеть собой очень хорошо, то последней эмоцией стал ярко выраженный сарказм.

– А возможно, – предположил Ларин, совладав с собой, – вы и есть тот парень, что почил в день седьмой, устав от трудов своих праведных.

Старик ухмыльнулся.

– Возможно, – сказал он, нисколько не смутившись. – Возможно, я и есть тот парень.

Рядом возникли двое дурно пахнущих товарищей, они волокли гигантскую стопку картона, высотой с человека. Под картоном скрипела невидимая повозка, и они, словно бурлаки, впрягшись в натянутые поводья, тащили груз к входу павильона.

– Эй, мистер Браун, помоги немного, – крикнул один из них. Багровая жила вздулась на его лбу, он кряхтел и сопел, повозка еле двигалась.

– Погоди, – сказал старик. – Я сейчас.

Он перехватил веревку у падающего от усталости человека, и вся эта картонная гора стала ползти немного быстрее. Через несколько минут мистер Браун вернулся слегка запыхавшимся.

Ларин скептически смотрел на происходящее, но что-то удерживало его от того, чтобы сесть в машину и броситься на помощь Денису. Он сам приехал сюда, он сам искал его. И нашел. Будет нелепо просто взять и сбежать. Нелепо и трусливо.

– Помнишь ту публикацию Лэмпорта и Шостака восемьдесят второго года? – спросил старик без обиняков. Он смотрел прямо в глаза Ларина: цепкий, всевидящий взгляд, свойственный натурам гениальным или безумным. – На ней ты построил свою работу.

Ларин помнил. Еще как. Именно там была описана задача византийских генералов в том виде, в каком существует до сих пор. Ларин знал ее наизусть.

– Тебе оппонировал профессор Кравченко. А я к тому времени заведовал сектором вычислений в Академии наук, и когда ко мне пришла Савенкова, тетя Дениса, и стала просить время на суперкомпьютере для неизвестного аспиранта, потом снова и снова, – я, естественно, захотел взглянуть зачем. Она принесла мне твою диссертацию. Я сразу понял, что эти разработки могут привести к непредсказуемым последствиям, прежде всего для института, а потом и для страны.

– Ну и зачем вы мне продали этот старый учебник за пять тысяч? Чтобы я осознал собственную ущербность?

– Это учебник шестьдесят второго года, – сказал старик. – Я работал в данном направлении криптографии и годом ранее впервые сформулировал эту проблему. Но так как в научных кругах меня бы засмеяли, то никаким другим образом опубликовать это я бы не смог. 15 сентября 1962 года мне позвонили из КГБ, вопрос был очень серьезным. За мной прислали машину, и когда я зашел в кабинет на Лубянке, то увидел тот самый учебник, развернутый на двести шестнадцатой странице. Меня спросили, можно ли применить решение задачи к Карибскому кризису. До ядерного противостояния оставались дни, может быть часы, и страны никак не могли достигнуть консенсуса. Никто не верил друг другу.

– И вы… – затаив дыхание, сказал Ларин.

Старик посмотрел в небо.

– Как видите, я нашел способ договориться. Я решил эту задачу. Согласие Хрущева на вывод ракет транслировалось по общедоступному радио, которое слышали миллионы слушателей во всем мире – они и выступили незримыми гарантами сделки. Все получилось.

– Но. – Ларин не мог понять. – Ведь там было решение прогрессии… как?