Майнеры

– Т-с-с… тише! – прошипел Гурко. Он мгновенно, спинным мозгом, всей своей развращенной душой понял, что пацан не врет. И что он чуть было собственными руками не зарезал курицу, внутри которой скрывалось даже не золотое, бриллиантовое яйцо. Да его беречь надо, как ПИН-код от золотой кредитной карты. Впрочем, после того, как все будет сделано, Лазарь им все равно займется. Но не сейчас.

Гурко открыл дверь медблока. Чуть поодаль на скамьях возле шкафчиков сидела операционная бригада. Все молчали, и это молчание было нездоровым.

– Операция переносится. Я сам извещу клиента, – сказал он повернувшимся к нему лицам. – На сегодня все свободны. – Он помолчал, глядя на мрачные физиономии. – Оплата будет произведена как за обычный операционный день, так что без паники.

– Коли так, значит, все нормально, – сказал Лазарь, стягивая перчатки. – Сразу бы сказали, нет вопросов. А то зря увольнение брал в морге. – Народ одобрительно закивал.

Бригада врачей поднялась и вышла за дверь гардероба.

«Ну вот, – подумал Гурко, – одной проблемой меньше».

Он выглянул за двери. На посту стоял Чернышев, которого давно пора на пенсию проводить, пока он не умер прямо здесь. Старый и молчаливый, человек с темным прошлым. Гурко знал, что его судили за убийство пятерых человек в тайге, но что там было конкретно, следствие так и не выяснило. Что-то связанное с добычей золота. Он отсидел пятнадцать лет, никто его не брал на работу, в конце концов его привел заместитель Гурко, Илья Федорович, бывший мент из службы исполнения наказаний.

– Чернышев, – позвал Гурко. – Доставить пациента ко мне в кабинет.

Тот подошел, покашливая и прикрывая ладонью рот:

– Будет сделано.

– Одень там его, где его одежда?

– Как обычно, в печь пошла.

– Значит, там внизу, возле лифта грузового, сбегай, забери, я подожду.

Через пару минут Чернышев вернулся с линялыми джинсами, майкой с надписью «Geek», носками, стоптанными белыми кроссовками и толстовкой.

– Есть.

– Пусть оденется, и веди его ко мне. Только постарайся… через запасную лестницу, чтобы никто не видел.

– А Илья Федорович?

– И он тоже. Хотя… он уже домой ушел, скоро же шоу это… как его…

– «Армагеддон».

– Да. «Армагеддон». Точно. – Гурко задумался. – Кто еще на месте?

Чернышев огляделся, как будто отсюда было видно всех обитателей административного корпуса.

– Дневальный, охрана… в отрядах как обычно, дежурные… но сейчас все будут смотреть шоу, так что – никого.

– Отлично. Но все равно веди его через запасную.

Чернышев пожал плечами.

– Хорошо.

Он вошел в медблок. Голый Скоков сидел на каталке и озирался – ему было холодно, он дрожал.

«Отходняк», – подумал Чернышев.

Денис не сразу узнал старика – все же он видел его только при тусклом свете лампочки карцера. При ярком освещении медблока старик оказался вовсе не стариком, а мужчиной лет пятидесяти пяти, хотя морщины и шрамы на его лице и шее говорили, что пережил он очень многое. Мужественное, словно вырубленное из гранита лицо не выражало никаких эмоций. И все же, глядя на Дениса, охранник чуть заметно улыбнулся.

Денис уловил это движение уголков его губ – улыбка, которую и улыбкой-то назвать было сложно, тотчас исчезла, холодные глаза смотрели жестко и прямо.

– Одевайся, – охранник бросил к его ногам одежду. – И побыстрее.

Денис понял, что этого человека не стоит злить. Управившись за пару минут, он запыхался.

– Готово.

Охранник вытолкнул его легким движением из медблока. Здесь их дожидался начальник училища. Он кивнул Чернышеву, после чего первый поднялся по лестнице.

– Давай, иди, – неожиданно мягко сказал охранник. Их шаги по бетонной лестнице заглушали его слова. – Повезло тебе, парень.

Через пять минут кружного пути по закоулкам здания Чернышев открыл дверь кабинета начальника и втолкнул Дениса внутрь.

Гурко стоял возле стола, в нетерпении постукивая костяшками пальцев по дереву. Если парнишка его надурил, возникнут неприятности, хирургам придется платить из собственного кармана, а еще неустойку заказчикам. Он сильно попадет. Но внутренний голос твердил, что юноша, которому он чуть не пробил голову дубинкой, говорит правду. И не только внутренний голос, но и личное дело из органов опеки.

– Ты свободен, – сказал Гурко охраннику. – Карцер же пустой? Через час можешь идти домой, как раз на шоу успеешь.

Чернышев пожал плечами.

– Хорошо, – он закрыл дверь, оставив Дениса наедине с начальником училища и хитрым мужиком в военной кепке, смотрящим с портрета на стене.

– Что встал? Что тебе нужно, чтобы…

– Компьютер. Компьютер и Интернет, – сказал Денис.

Начальник показал на свой стол – там стоял небольшой серый ноутбук.

– Приступай.

Денис прошел к столу, обдумывая свои дальнейшие действия. Вряд ли он сможет кому-то написать просьбу о помощи: скорее всего, этот урод в круглых очках будет вчитываться в каждую букву на экране. Нужно тянуть время и думать. Думать.

Он сел за стол.