Майнеры

Рядом галдели трое студентов, он сразу узнал в них студентов – молодые, импульсивные, безапелляционные – энергия так и брызжет, слова не успевают оформиться в голове, как тут же оказываются на языке.

– Айда в Питер на футбол, есть возможность взять билеты, меньше недели осталось! – сказал парень с длинными ухоженными волосами, стоящий к нему спиной.

– Питер? Да ну, какого? – воспротивился второй, тощий, в золотых очках, видно ботан.

– Четвертого.

– Я бы поехал, а что? – ответил третий, русый, с приятной улыбкой. – Все равно делать нечего. А кто играет?

– Наши с Арменией. Выход в Евро.

– А шансы есть? – не унимался ботан.

– Если выиграют, выходят, – ответил длинноволосый.

– Да это вам делать нечего, у меня полно всего.

– Полно всего? И чего у тебя полно? Клянчишь вечно…

Ботан нахмурился.

– Скоро разбогатею, придурки.

Двое его друзей загоготали.

– Ты уже автомастерскую открыл, до сих пор рассчитаться не можешь!

Видя, что ботан изменился в лице, один из парней похлопал его по плечу.

– Да не обижайся, все мы лажаем. Не всё сразу, чувак. Сейчас лучше шмот идет брендовый, вот чем надо заниматься, если в «Газпроме» дяди нет.

Очкарик хотел что-то сказать, но промолчал. Потом залез в свою папку, выудил оттуда лист бумаги.

– Гляньте вот сюда, только посмотрите одним глазом. Если вы не тупые бараны, то сообразите, что к чему. И хрен поедете куда-то четвертого июня.

Двое пристроились возле ботана и вперили свои взгляды в лист.

Терентьев рассматривал их не стесняясь, они не обращали на него никакого внимания.

– Слышь, Гена, а где ты это взял? Откуда у тебя это? – спросил длинноволосый, запустив руку в свою шикарную шевелюру.

– Что, интересно?

– Хм… выглядит, конечно, просто невероятно. Новая МММ? Откуда такой рост?

– Это долго объяснять, если очень хочется, погуглите. Я решил купить, и вам советую.

– А как это вообще делается? – спросил второй.

– Вам вообще ничего делать не нужно. Даете мне деньги, я за небольшой процент все организую.

Двое переглянулись.

– Надо, конечно, подумать… но если это правда, если реально…

– По штуке можно вкинуть, – сказал длинноволосый. – Для затравки.

– А если пролет?

Ботан смотрел, как разговаривают его друзья-инвесторы, и мотал головой от одного к другому, а Терентьев силился понять, о чем они говорят. Но он все явственнее чувствовал себя некомфортно. Металл? Лес? Акции? Что это может быть?

– Значит, договорились, – сказал ботан, – по рукам!

– Смотри, Федя! Обманешь – будешь лес валить на наших дачах.

Тот подмигнул.

– Пойду еще кофе возьму.

– Давай, мы пока отольем.

Терентьев посмотрел, как двое скрылись за углом, а ботан встал в очередь, улыбаясь самому себе и удачно проведенной сделке.

Лист бумаги, который они рассматривали, лежал на столике.

Терентьев огляделся. Никто не обращал на него никакого внимания. Он медленно встал, повернулся боком, чтобы телом закрыть обзор, подошел к столику студентов, взял лист, быстро сложил его вчетверо и сунул в карман.

Он никогда не брал чужого раньше. В этот момент ему показалось, что все глаза в заведении уставились на него. Монотонный говор стих, легкая музыка умолкла, работники за стойкой в своих чертовых зеленых передниках вперили в него свои взгляды.

И только когда тяжелая дверь хлопнула позади, все закрутилось с прежней скоростью – народ зашагал, возобновились разговоры, а Фрэнк Синатра продолжил петь там, где прервал свою легендарную «My Way».

Никому до Арсения Терентьева не было никакого дела.

Глава 53

Периодически поглядывая в зеркало заднего вида, Ларин добрался до школы. Он решил ехать самой короткой дорогой, вероятно люди Успенского уже ждут его на входе, поэтому он остановился возле пивного бара «Жигули» в ста метрах от заднего двора школы.

Нервы были на пределе. Он вообще-то никогда не позволял себе приходить нетрезвым на работу. Но сегодня сделал исключение.

– Сто «Метаксы», – сказал он бармену.

Крупный парень с бородкой плеснул в стакан бренди.

– Что-нибудь еще? – судя по всему, ранние выпивохи не вызывали у него никаких вопросов, равно как и школьники, заказывающие пиво или что-нибудь покрепче. В конце концов, у нас страна свободная, каждый травится, как хочет и чем хочет. Пока не поймают.

– Нет. – Ларин рассчитался, опрокинул бренди в рот. Внутри все обожгло, но одновременно с огнем пришло спокойствие и хладнокровие. Он знал, что это допинг, обманчивое чувство, но иначе сейчас было нельзя.

В бар заглянули две головы старшеклассников, но, увидев Ларина, поспешили ретироваться.

– Видал, математик бухает! – услышал он возглас.

– Да ну на фиг! Кто?

– Ларин! Я тебе говорю, иди сам посмотри!

– Не, не хочу, еще заметит. У нас алгебра через урок, хочешь к доске? – голоса стихли, и Ларин усмехнулся.

Он вышел из бара, направляясь к дыре в школьном заборе. «Полезное изобретение», – подумал он, протискиваясь между ржавых прутьев.

В школу он вошел через столовую, имеющую отдельный подъезд для приема продуктов. Удивленные повара не успели ничего сказать, однако узнали; самая толстая из них, Антонина, как раз разливала борщ по тарелкам, когда он прошмыгнул мимо.