Майор. Академия

Розалия Бонд, двадцать три года. Простолюдинка по происхождению, однако по не подтвержденной информации ее родители пытаются сосватать ее за вахмистра. Вроде как даже уже помолвлена, по крайней мере носит помолвочное кольцо. Ныне проживает в триста третьей квартире, но одна. По ее жениху информации нет, но если верить слухам, то он небольшой чинуша в одной из управленческих контор при министерстве образования.

По внешним данным все куда более чем прилично. Уверенный четвертый размер сверху и стройные ножки. Ранее увлекалась легкой атлетикой. В порочных связях не замечена.

— Господин Маркус, — смущенно произнесла Розалия, виновато на меня посмотрев. — Я… Кажется вы не совсем верно меня поняли. Вернее. Вы, судя по всему, прекрасно все поняли, но…

Наконец, видимо не сдержавшись, она схватила бокал и сгорая от стыда и смущения, залпом опрокинула содержимое в себя, большими глотками заливая алкоголь в пищевод. Мне даже поплохело. Ладно уж я, старый, побитый жизнью мужик. Но молоденькой девочке так хлестать винище не положено. Как бы она алкогольную интоксикацию тут не словила и не начала желчью рвать дальше, чем видит.

— Спокойнее, Роза, я теперь и правда не понимаю, что происходит, — я состроил максимально заинтересованную гримасу. И так было понятно, что эта малышка шла на простые посиделки и никак не ожидала полноценную встречу. Эх, жаль забыл свечки купить. Устроил бы ей ужин при свечах. Правда, вряд ли бы ей понравилась обжаренная рисовая каша с курочкой и кукурузой. А зря, такая вкуснотища… А уж если разогреть, так и вовсе, пальчики оближешь!

— Кхе-кхе, господин граф, — она чуть тряхнула головой и похлопала себя по щекам, явно пытаясь согнать покраснение. Совсем быстро ее развозить начало. — Я, я должна вам признаться.

— Внимательно слушаю, цветочек, — я подсел ближе, так, чтобы мы оказались максимально близко друг к другу, и Розалия могла ощущать мое напряженное дыхание. Я заискивающе посмотрел ей в глаза.

— Меня, уже обручили с другим, но я не хочу с ним быть. Отец с матерью, они насильно помолвили меня со старым вахмистром, якобы ради моего обеспеченного будущего. Он стар и уродлив, и ужасно неприятен. Он словно пес, все время лезет к моим ногам и трется об них! И обещает, что заберет меня отсюда, прошу, не позвольте этому случиться! Обещаю, я сделаю все что вы пожелаете… Я просто хочу и дальше изучать литературу и делиться своими знаниями со студентами! Я не хочу жить с этим ужасным человеком! — взмолилась девушка, даже пустив театральную слезу.

Я бы, наверное, тоже расплакался от столь печальной истории, если бы мне не было критически наплевать. Таких сопливых драм я в свое время наслушался по самое не могу. В училище мои сокурсники ныли от неразделенной любви. На колючке молодые пацаны изливали мне душу, о том, какие все бабы суки и как неблагодарная дура, его, такого красавца, не дождалась.

Почему-то все эти нытики сразу ползли ко мне. Наверное, потому что я спокойно кивал и поедал сухпаек. Человеку надо выговориться? Пусть выговаривается. Я согласно покиваю, приободрю, а потом добросовестно забью хер. Не мои проблемы и не мне за них страдать. В конце концов, лучшие отношения с дамой это такие, когда вы оба довольны. Ты доволен сексом, а она полученной оплатой.

— Все что пожелаю, говоришь? — я довольно ухмыльнулся, сблизившись настолько, что кончики наших носов практически соприкоснулись. Ох как Розочка раскраснелась. Совсем еще юная девочка, не привыкшая к близости…

— Все-все, — томно прошептала она, чуть закусив нижнюю губку и поддаваясь назад, вжимаясь в спинку стула.

— Уверена, что не пожалеешь об этом потом? — я постарался так же томно прошептать, но вышло плохо и я едва не сорвался на хрип. Староват я для таких заигрываний. В моем возрасте обычно сразу хватают за волосы и тащат в постель. Эх, не нежиться мне с девками на сеновале, да не шептать им слова любви в осеннем парке. Да и лучшие серенады что я пел, звучали на плацу перед окнами комбата, когда мы каждый вечер вышагивали строем, во времена моего обучения в академии.

— Угу, — едва мыкнула девушка, прикрыв глаза и морально готовясь в чему угодно. Я решил не разочаровывать ее влажные детские фантазии и потому властно положил руку ей на шейку чуть сжав.

С ее губ сорвался сдавленный стон, однако Роза постаралась не подать виду, что ей дискомфортно. Все-таки, путь к полному подчинению лежит через легкую боль и принуждение. Да и я не удержался и нежно поцеловал ее чуть ниже ушка, слегка прикусывая кожицу одними лишь губами и опаляя дыханием.

Скользнув второй рукой по ее груди, ощутил, что девушка действительно и не рассчитывала на продолжение. Никаких кружев на лифе! Это самое настоящее предательство, за которое полагается военный трибунал. Я требую самое суровое наказание в виде расстрела на месте. Даже хоть сколько-то романтичный настрой пропал, однако пришлось играть роль до конца. Поэтому положив руку ей на грудь, я слегка сжал, начав аккуратно наминать.