Майор Барбара

Бернард Шоу «Майор Барбара»

Дискуссия в трех действиях, 1906 г.

Перевод пьесы Н. Дарузес, перевод предисловия Н. Рахмановой, примечания и послесловие И. В. Ступникова.

Текст приведен по изданию: Бернард Шоу. Полное собрание пьес в шести томах под общей редакцией А. А. Аникста, Н. Я. Дьяконовой, Ю. В. Ковалева, А. Г. Образцовой, А. С. Ромм, Б. А. Станчица, И. В. Ступникова, третий том. Л.: «Искусство», Ленинградское отделение, 1979.

ПРЕДИСЛОВИЕ

ПЕРВАЯ ПОМОЩЬ КРИТИКАМ

Прежде чем углубляться в анализ «Майора Барбары», разрешите мне, защищая честь английской литературы, выра­зить протест против непатриотичной привычки, приобретенной моими критиками. Едва им покажется, будто то или иное мое мнение выходит за рамки представлений, скажем, заурядного провинциального церковного старосты, как они делают вывод, что я перепеваю Шопенгауэра, Ницше, Ибсена, Стриндберга, Толстого или еще кого-нибудь из ересиархов северной или во­сточной Европы.

Сознаюсь, есть что-то лестное в этой простодушной вере в мои достоинства как полиглота и в мою эрудицию как филосо­фа. Однако я не могу поддержать исходной посылки, будто жизнь и литература на наших островах столь убоги, что за всяким драматическим материалом необщего порядка и за идея­ми, отличающимися мало-мальской глубиной, нам нужно ездить за границу. Поэтому осмелюсь ознакомить моих критиков с не­которыми фактами касательно моих взаимоотношений с совре­менными идеями.

Лет пятьдесят назад ирландский писатель Чарлз Ливер написал книгу «Однодневная поездка: роман жизни». Ее начал печатать в «Домашнем чтении» Чарлз Диккенс, но она до та­кой степени пришлась не по вкусу читательской публике, что Диккенс посоветовал Ливеру поскорее закругляться. В детстве я читал отрывки из романа, и он произвел на меня неизгладимое впечатление. Герой был очень романтический, он старался жить мужественно, рыцарски и ярко с помощью одного лишь воображения, питаемого из романтического источника, но не имея за душой ни стойкости духа, ни средств, ни познаний, ни опыта, не имея за душой ничего реального, кроме жизненных ап­петитов. В злополучных столкновениях незадачливого героя^сЖизнью я даже в детстве уловил привкус горечи, несвойственный, как правило, романтической беллетристике. Несмо­тря на провал, книга жива до сих пор: я видел заглавие в таушницевском каталоге.