Майор и мафия

сам по себе. Мужики у них слабаки. Правят бабы, хунта такая. Толь- ко не то, что законов, у них даже обычаев нет, сказок нет, песен. Памяти даже. Ссорятся все только, из-за жратвы, да еще бабы из-за меня. У них этот инстинкт остался - продолжить род. У мужиков

его нет. Те - только пожрать. А у баб ни стыда ни совести. Возбу- дят меня и давай тыкать. Я семя сброшу, тут же другой передают.

Вот, помню, публичный дом в Сеуле, какие девочки были! Пока она

ножки тебе раскроет, она и поблагодарит тебя за то, что ты ее вы- брал, и песенку споет, и за родителей твоих выпьет, и потанцует го- ленькой, и оближет... А здесь! Есть чем, тычат. А нет, сорвут банан, сдерут шкуру и давай...

- Будем думать, как отсюда смыться?

- Да мне-то зачем? У меня что, в цивилизации жизнь лучше бу

дет?

- А что- у тебя там никого нет?

- А если б и были? Сам говоришь - сорок лет! А здесь я - ве

личина! Вот только тебя мне не. надо. Давай я помогу, чем смогу, ты и уматывай. Ты только притворись, что языка совсем понять не мо- жешь. А потом меня опять на руках будут носить, а не держать в

кошолке! Так что жри и спи. Сил набирайся. Ох и накинутся они на тебя, бабы!

Я пощупал пакет с документами и успокоенный уснул..

а рассвете разбудили люди с копьями. Что-то поурчали. Дейв

говорит:

- Вставай. а работу зовут. Имей в виду, они тебе штук трид

цать выдадут, не усердствуй. Сделай двух-трех и падай замертво.

Они это понимают.

Снял спасательный жилет и пошел вслед за копьеносцами. Вышел

на палубу, похоже американского сторожевика, вокруг еще с деся

ток гражданских судов. а берегу вигвамы, землянки, люди очень

похожие в профиль на идолов острова Пасхи. Туман. есильный ве

тер сверху. Жую прихваченный кусок тушенки, перебираемся на бе

рег по доскам. Слабость в ногах. Привели под развесистое дерево. Под ним ящик, на ящике ковер и вокруг человек сорок, в основном женщин. Обступили, чего-то ждут. Кто-то набросил на голову мне

мешок, кто-то по заду шлепнул и кричат что-то вроде: "Хоп-хоп- хоп!" Кто-то забрался в брюки, достал мою сплошную вялость и с сожалением хрюкает. о, понятно, дразнить их не стоит, а то еще

сожрут, не разобравшись.

Протянул руку вперед. Стоит моя впуклая Дульсинея на ящике,

выставив явно женский задик. А у меня с детства есть определенное недоверие к женщинам. Кто-то ляпнул, что у татарок эта самая шту- ка расположена не вдоль, а поперек. Так что я всегда вначале паль- цем проверю, вдоль или как?

Что было делать? Вынул из кармана еще с вечера уложенный

туда эректор, надел его на совершенно вялый член, пошевелил голов- ку, какие-то смутные воспоминания в ней проснулись и пещеристое

тело начало заполняться кровью.

Понемногу разогрелся и работа пошла сносно. Одной, второй,

третьей. - "Все, думаю, на всех все равно не напасешься!" Кричу им на чистейшем русском языке: "Хватит! ет меня больше!" А они почти хором орут понятно что - "Давай еще!" Влил я в четвертую и упал у ее зада. Мешок свалился и я увидел, что они расходятся. Только последняя себя по животу хлопает, хвастает, наверное.

Прошелся я по деревне. Одеты кто во что горазд, на меня ни

какого внимания. Всюду разбросаны какие-то ящики, мешки, баулы.

Они их, наверное, и не раскрывали. Потянул из кучи что-то белое. а это кусок парашютного шелка. И мелькнула у меня мысль. Вспом

нил я наши с Юркой полеты в Крыму на "летающем крыле". От- крыл ящик лежат с инструкциями эти самые крылья. Взял я па

рочку принес в каюту. Снова пошел на поиски. ашел спасательную

авиационную резиновую шлюпку. Спрятал под кровать. Дейв спра

шивает, что это такое? Я сказал - пригодится. Спросил:

- А что это чаек не видно?

- ет здесь ничего. Дай пожрать.

Покормил я его и снова на охоту вышел. ашел анкерок шлю

почный, набрал воды из ручья. Все пошло, как надо. Вернулся,

Дейв говорит:

- Ты имей в виду, вечером тебя хунта к себе позовет. Приго

товься. Вечером девчонка пришла, зовет за собой. Прошли на боль- шой сухогруз в каюту капитана. В салоне накрыт стол с кучей бу

тылок. Три дамы, слегка пьяные, в набедренных повязках с грудями, как у коз. Одна из них такая, что меня сразу на рвоту потянуло.

о она-то и была старшей.

Что-то они полопотали и в меня пальцами тычут. Девчонка с ме

ня одежду стащила и стою я перед ними в чем мать родила. С до

хлым пенисом, как, на картинке в медицинской энциклопедии. А они взяли какой-то .журнал, что на столике кучей лежали, смотрят на

картинку и на меня, удивляются чему-то. Мне показали, а там на

весь разворот прекрасно эрегированный американский член с яйца

ми. а другом развороте прекрасная блондинка с прекрасным чле

ном во рту. Взглянул я на их торчащие вперед зубы, и содрогнулся: только не это! Руками - так и быть. Самая молодая подошла, взя

ла его в руку и водит ногтем вдоль. а эректор намякивает. адел

я его, залопотали утвердительно.

Старшая карга меня за руку в спальню потянула. А там в ил

люминаторы публики набилось, как на представление Кио в цирке.

Толкнула она меня на постель и набросилась. Жирная, мокрая, во