Майор Казанцев и Европейский Халифат

А потом началась гонка на выживание. Это как хорошая драка, когда против тебя с десяток противников. Включай рефлексы, увертывайся, меньше думай головой, больше полагайся на интуицию. И помни – один хороший пропущенный удар означает для тебя конец. Вот и приходилось уворачиваться, бить. Но больше бежать.

Вечерело, когда мы вылезли из подземелья в районе закопченного готического Собора Святого Себастиана. Некогда здесь было шумно от толп туристов, глазеющих на достопримечательности, и от верующих, мечтающих приложиться к святым мощам. Теперь эти места были покинуты, в них поселилась разруха. Здесь хорошо повоевали Халифат с жандармами, казарма которых выходила на Соборную площадь.

Чиновник объявил, что на поверхность ему пути нет, и он отлично схоронится в Катакомбах, на запасной лежке. Предательство Геракла было серьезным ударом для «Солнца Франции», но не фатальным. «Молодой лев» не так уж и много знал о Катакомбах, и там еще осталось полно закоулков, чтобы похоронить всех бойцов Халифата.

Наверху, между двумя казармами с обвалившимися крышами и зияющими проломами в стенах, нас ждала машина от Лешего. К сожалению, не наш бронированный «Ивеко», а всего лишь серебристая легковушка «Опель» с прилепленным на лобовом стекле пропуском по городу в ночное время. Я устроился на переднем сиденье рядом с водителем с позывным Лис. А мои союзники, молчаливые, но держащиеся на редкость устойчиво после всех еще не окончившихся стрессов, расположились сзади.

- Где остальная группа? – спросил я Лиса.

- Ребята застряли в городе, - пояснил тот. - Командир дал приказ схорониться по плану «Бункер» и ждать. Я должен сопровождать вас.

«Опель» неторопливо тронулся вперед. И у меня возникло ощущение, что едем мы по минному полю. Каждую секунду могли напороться на фугас.

Мы и напоролись. Притом всего лишь через каких-то пару улиц. Дорогу преграждала патрульная машина стражей – обычный пикап с пулеметом на крыше и обвисшим на древке черным флагом. И по нам сразу, без попыток притормозить и спросить документы, дали очередь.

Почувствовав неладное за секунду до выстрела, Лис резко крутанул руль, так что «Опель» едва не въехал в бетонную тумбу. Зато крупнокалиберная очередь прошла мимо.

Лис наддал газу. Свернул в переулок. И от души вдавил педаль в пол.

В переулке мельтешили люди. Они едва успевали выскакивать из-под колес бешено несущегося «Опеля». С треском разлетелась деревянная тележка для овощей. В сторону полетели сложенные на асфальте коробки с фруктами. Загрохотали сбитые мусорные баки.

Вот черт, гонки на выживание такие! Еще один поворот. Следующая улица. Опять разбегаются люди перед нашим бампером. Вроде никого не сбили. Подрезали автобус, который резко затормозил и вильнул, трамбуя в своем салоне многочисленных пассажиров. И мы свернули в следующий переулок.

Я вывел на коммуникатор карту. На ней возник лабиринт улиц и движущаяся точка – это мы. Ну что, может, прорвемся.

- Вперед! – велел я Лису. – Потом направо.

«Спокойствие, только спокойствие», - как говорил Карленсон с моторчиком в известной датской сказке.

На очередном повороте мы едва не влетели в баррикаду, составленную из грузовика с длинным прицепом и зеленого пассажирского автобуса с арабской надписью на боку. На нас, похоже, объявили масштабную охоту.

- Вправо! - крикнул я и дал из автомата в открытое окно короткую очередь по выскочившим из-за машин стражам.

Судя по отчаянным воплям, кого-то задел…

Сумасшедшая гонка закончилась в заброшенном замусоренном дворике.

- Оторвались, - перевел дыхание Лис, распахивая дверцу «Опеля», выходя наружу и устало присаживаясь на капот.

- Надолго ли? – спросил я, ступая на растрескавшийся асфальт, усыпанный обрывками бумаг, кусками синтепона от разодранной с какой-то зверской методичностью в клочья мебели, грудой сваленной во дворике.

- А сейчас увидим, - Лис вытащил из кожаной потертой сумки на боку оперативный планшет, где была выведена карта города, вся усеянная красными и синими точками. Это схема в реальном времени дислокации полицейских и военных частей. Провел по экрану планшета, и зазвучали переговоры в эфире на арабском и французском языках.

- Как то неожиданно они нас раскусили, - хмуро произнес Лис.

- Думаю, Католик постарался, - высказал я предположение.

- Он здесь? – напрягся Лис.

- Ломился в лабиринт. За Предметом, - пояснил я. - Сейчас не знаю, где он.

- Город перекрыт, - Лис побарабанил пальцами по планшетнику. – А нам, как я понимаю, нужно из него выбираться. И как?

- Наши обещали немножко подсобить, - ободрил я его. - С минуты на минуту у басмачей будут другие заботы.

Тут и блеснуло в небе. Прочертила густеющую тьму огненная молния. Послышался отдаленный грохот, будто грянул весенний гром.

- Люблю грозу в начале мая, - осчастливил вылезший из машины Писатель цитатой Тютчева.