Майор Казанцев и Европейский Халифат

Мы уже собирались покидать зал, да и сам музей, который не произвел впечатления. И вдруг Писатель прирос взглядом к невзрачному, плотно исписанному значками, глиняному круглому диску диаметром около метра, лежащему за стеклом в центре зала.

- Ты это видишь?! – возбужденно воскликнул он. – Скажи, ты это видишь?!

- Что вижу? – не понял я. - Глиняную колоду?

- Да вон, внизу. Одна строчка. Эта не шумерские пиктограммы!

- А чьи?

- Это что-то из глубокой древности, коллега!

Ну вот, теперь я уже не дуболом и костолом, а коллега. Прогресс, однако!

Я внимательно присмотрелся к надписям. И тут свет в глазах померк. Обрушилось воспоминание, как стоял я со Свитком Тамаха Ан Тира в руках и усваивал свалившееся на меня знание там, в Тибетских горах того мира. Такие же закорючки. Читал и знал, что сейчас погибну. И главное для меня было дочитать их.

В тех строках была сила. В этих тоже ощущалось ее эхо. Как электрическая волна прошла по телу. Окружающее зашаталось и пошло полосами. И мне снова показалось, что между прошлым и настоящим миром разверзлась трещина, в которую вот-вот рухнет мое сознание. И вдруг я ясно понял, что эти болезненные ощущения – всего лишь плата за сохраненную память о прежнем мире.

Вернул меня на грешную землю настойчивый звонок. Я встряхнул головой, поймал взгляд озадаченно пялившегося на меня Писателя. Вытащил коммуникатор и прохрипел:

- На проводе.

- На проводах в наши времена только вешаются. А ты в эфире, - буркнул Леший. – Двигай на третью остановку.

Мы заранее распределили остановки – места встреч. Я посмотрел на часы, прикинув расстояние, и объявил:

- Буду через час. Попутчика только заброшу на базу.

- Жду…

Я встряхнул головой. Ясность мыслей в полной мере все не возвращалась.

Только когда мы выходили из музея, гигантским усилием воли я сумел побороть эту раздвоенность восприятия. Меня ждала важная встреча с Лешим. То, что важная, я не сомневался. Иную он бы экстренно не назначил. Значит, что-то сдвинулось. И скоро я узнаю, куда покатился наш камень…

Глава 5

На одетой в гранит набережной Сены, между каштанов приютились лоточники – колоритные личности, обычно уже в возрасте. Некоторые и в такую жару не снимали традиционные береты, придававшие им истинно парижский богемный вид. Торговали они не каким-то китайским ширпотребом и сувенирами, а самыми настоящими старинными безделушками, букинистическими потрепанными книгами.

Прогуливаясь по набережной, я присматривался к этим товарам. Нет, это все не вещи! Это шелуха, опавшая с древа времени. В них нет жизни и значения. Старьевщик это отлично чувствует. Вот только задела бронзовая фигурка гнома, от которой, как мне показалось, исходило живое тепло. Интересная штучка. Со значением.

Но оценить вещь мне не дали. Появился Леший. И вскоре мы стояли с ним, опершись о гранитный парапет.

На том берегу реки возвышался прославленный Виктором Гюго Собор Парижской Богоматери с квадратными башенками. Не хватило средств достроить нормальные готические шпили, так что сооружение смотрелось угловатым недостроем. Внизу на волнах покачивался дебаркадер. На гранитных плитах, о которые плескалась речная муть, бесформенными кулями дремали представители вечного и многочисленного племени парижских бродяг – клошаров. А вокруг нас суетились возбужденные арабы, все время высматривающие, что бы стянуть и кому толкнуть гашиш.

- Есть новости по поводу Архивариуса, - обрадовал Леший. – Хорошие новости.

- Неужто жив, - хмыкнул я.

- До такого щедрость судьбы не простирается, - Леший погладил рукой гранитный парапет. - Но мы узнали, где и как он умер.

- Я весь в трепетном ожидании.

- В трепетном? Ну да. Запрячь танк и трепетную лань, - улыбнулся Леший. - В общем так. Рядом с домом Ренарда Гарреля находится старая, как сама Франция, всеми уважаемая лавка сыров. Можно сказать, процветающее предприятие. Хороший сыр, кстати. Немножко твердый.

- Гастрономия для меня сейчас еще менее важна, чем астрономия и астрология. По делу, Леший.

- Хозяин сыры свои бережет, - продолжил он. - Поэтому все вокруг утыкал видеокамерами. С одной из них просматривается дом Гарреля и подъезды к нему.

- Изъял записи? – заинтересовался я.

- А как же. Чинно и благородно, без криков и крови. А дальше самое интересное. По этим записям получается, что Архивариус был в гостях у Гарреля.

- Уже хорошо.

- Следи дальше за сюжетом, Старьевщик. Наш Сойфер заявился к другу с коробкой, куда как раз вполне влезает Предмет. Скорее всего, это Предмет и был.

- Что дальше?

- Сойфер отчалил от барыги с коробкой. А через несколько дней с ней же появился вновь. Через час туда прибыла машина с двумя племенными французскими бугаями. В одном четко можно опознать Эркюля Левассера.

- Это тот браток с погонялом Гриф? – полюбопытствовал я.

- Точно. Та самая мразь. Это уже было вечером. А еще через час Гриф отбыл.

- А Архивариус?

- Из дома не выходил, - твердо заявил Леший.

- Испарился?

- Хуже… Гриф и его напарник вытащили из дома длинный увесистый мешок. И уложили в багажник машины.

- А сам Гаррель где был? – поинтересовался я.

- Запихивать помогал.