Майор Казанцев и Европейский Халифат

Лес был воистину немецкий, то есть предельно аккуратный. Сосны шли прямыми рядами, так что он больше напоминал плантацию по взращиванию древесины. Но живность тут водилась. Мы наткнулись на стадо косуль, жирных и спокойных, не махнувших прочь испуганными прыжками, а только деловито скосивших на нас глаза. Зверье непуганое.

Леса в Европе слишком просторными не бывают. Это в тайге можно выйти и не дойти. Здесь же через какой-то час комфортного моциона мы вышли на автобан. И еще минут через сорок садились на остановке в междугородний автобус, следующие до Мюнстерафеля.

Писатель, сидящий рядом со мной и добросовестно пялящийся в окно, начал клевать носом. И минут через десять задремал, уютно посапывая. Оно и неудивительно. Мягкий ход автобуса и пасторальные пейзажи убаюкивали.

Мимо проплывали ухоженные земли, расчерченные полями и перелесками. Все бы приятно взору, если бы не треклятые ветряки и солнечные батареи. Борьба за экологию, елки-палки! Правда, сама экология от этих ноу-хау вопит в голос, как ошпаренная, поскольку издержки многократно превышают пользу. Да и уродуются европейские просторы. Но среднестатистический европеец привык жить не сутью вещей, а маркетинговыми заверениями.

Между тем мне любоваться пейзажами было как-то не с руки. Меня молоточками долбили всяческие докучливые мысли, вопросы и тревоги.

Сказать, что явление, будто с того света, жестоко убитого в иной реальности Настоятеля монастыря меня озадачило – это ничего не сказать. Творящееся со мной, все эти перепрыгивания из мира в мир и смерти с воскрешениями, и так с трудом укладывались в сознание. А явление Настоятеля, его слова, его явное знание о перемещениях разворачивали ситуацию в еще более фантастическом и совершенно непонятном мне ракурсе. Что все это значит? Что имел в виду Настоятель, говоря о фигуре действия в моем лице? Какие преимущества дает мне роль этой фигуры и какие обязательства накладывает? Почему он мне ткнул в лицо символом – Мебиус и восьмерка? И нужно ли мне менять что-то в своем движении?

- Да пошли вы все, - едва слышно прошептал я себе под нос.

Такое традиционно-русское разрубание гордиева узла: «А гори оно все огнем!» И правда, нечего ломать голову над мудреными вопросами, ответы на которые все равно даст только время, и то, если захочет. Мне же, разогнавшемуся на всех парах буйволу, остается лишь переть напролом, и только вперед. А там жизнь рассудит. Главное, что архив палеоконтактеров у меня.

Теперь оставалось поработать с полученными данными в спокойной обстановке. Конечно, никакой отель для этого не подходил. Но все продумано и проработано заранее. Ребята из группы обеспечения присмотрели уютный домик в скромном поселке на берегу Рейна - прямо под приютившимся на скале древним серым замком с островерхими башнями и бойницами. Далеко от людской суеты. Тихо. Спокойно. Самое место, чтобы вершить тайные дела и судьбы мира.

Добрались мы туда поздним вечером на очередном автобусе. Освоились в аккуратном немецком доме, отдраенном до полной стерильности. Поужинали, чем Бог послал. Холодильник нас порадовал колбасками, овощами и фруктами.

После ужина я принялся за работу. Мне страстно хотелось погрузиться в нее, чтобы вытянуть Нить Поиска. И вместе с тем подсознательно я оттягивал этот момент, боялся подвоха и очередной неудачи. Хотя это все психология, сантименты, и никакого отношения к делу не имеет, однако активировал я накопитель памяти с холодной дрожью.

Пользовался я оставленным ребятами из группы прикрытия на видном месте «планшетником». Значившийся у нас официально, как интегральное аналитическое устройство, этот с виду обычный компьютер был чудо-техникой «Фрактала». Он обладал феноменальными характеристиками, ему были открыты любые сети. Любимая игрушка, которая не раз выручала меня и открывала двери и коридоры, хотя, на первый взгляд, вокруг были только тупики и глухие стены.

Самое смешное, мне бы сгодился сейчас и дешевый комп двадцатилетней давности с ЭЛТ-монитором из музея. Потому что вделанная в пластмассовую фигурку Шивы флешка не была закодирована и с готовностью откликалась на узор моего пальца.

Я подключился к «планшетнику». Щелкнул значок съемного устройства. И моим глазам предстали желтые квадратики папочек, пронумерованных цифрами от 1 до 20. Внутри них в обычных форматах была выложена информация. Достаточно сумбурная и хаотичная, но она была нужна мне, как иссушенному жаждой путнику вода в пустыне.

Первое, на что я наткнулся, был сумбурный дневник спелеолога Лопеса. Я погрузился в чтение, оказавшееся не просто важным, но и увлекательным. Эти записи сводили воедино все концы экспедиций за Золотой библиотекой. И проясняли нестыковки и странности, которые были в рассказе вдовы фон Дэникена.